— Вот еще по-пенсионерски я не ездил, — фыркнул Чесс. — Гони… те, — твою ж мать с этой гребаной субординацией, — гоните, у меня крепкий желудок. Я про то, что вас и пропускать особо не надо — сами куда надо проедете, пока почтенная публика сцепление выжимает, да автомат в “драйв” переводит.

— Почти единственное мое преимущество, — скупо улыбнулся Кот. — Скорость реакции. Настолько быстрая, что тело часто не успевает.

— А вот это иногда даже хорошо, — Чесс подтянулся выше, устраиваясь удобнее. Он уже пообвыкся с манерой вождения Кота, и процесс начинал доставлять удовольствие. — Пока замахиваешься, уже сообразил, что конкретно эту морду бить не стоит.

— А у вас с этим проблемы? — усмехнулся Кот, и это была явная поддевка. Почти дружеская — если не обращать внимание на гребаное “вы”.

— Сейчас — уже нет, — Чесс поднял руки, посмотрел на потерявшие форму, много раз сбитые костяшки. — А вот если бы решили повязать меня лет пять назад — итог, конечно, был бы тот же, но в больничку бы меня определили по прямому профилю этого заведения. Потому что Офицеры из Боевого всегда дают сдачи.

— И знаете, почему?

— Потому что могут? — Чесс повторил слова Тибериуса.

— В точку! — Кот впервые за все это время по-настоящему улыбнулся и дернул машину вправо.

Чесс расхохотался и кивком показал следующий поворот. Через минуту они въехали во владения Чесса. Кот ловко втиснул машину на единственное парковочное место и с явным интересом оглядел просторную территорию вокруг дома. То, что охранная система беспрепятственно пропустила джип Кота, Чесса почти не удивило: наверняка его номера прошивались во все системы, независимо от цены и степени эксклюзивности. Привилегия Главного Офицера: зеленый свет везде.

— Наверняка ваши тут уже все прошерстили, но все равно — добро пожаловать в мою берлогу, — Чесс дождался, пока джип остановится, и вышел наружу. — Дом, милый дом, я буду по тебе скучать.

Он не лукавил: построенный по индивидуальному проекту дом был для Чесса той самой точкой опоры, так недостающей мальчишке-сироте.

От него не укрылось, что, выйдя из машины, Кот сунул обратно в кобуру свой пистолет. У Чесса мелькнула мысль, что таким, как Тибериус и тот блондин, имени которого он не запомнил, и пули-то не страшны.

А вот машину Главный закрывать не стал.

— Ловлю на живца тех идиотов, кто рискнет угнать моего малыша, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд.

— И что, много поймал? — осведомился Чесс. Ключей от дома у него не было: отобранные при аресте вещи по-прежнему лежали в сейфе оперчасти. Но они и не были нужны: дверь открывалась десятизначным кодом. — Твою машину только что покататься могут взять: ни продать, ни толком спрятать.

— Двенадцать человек, — с невозмутимостью патологоанатома ответил Кот, заходя в гостеприимно распахнувшуюся дверь. — Молодежь неразумная. Еще не поздно наставить на путь истинный. Не то что вас, — съязвил он и, наклонившись, стал развязывать шнурки на высоких армейских ботинках.

Если Кот ждал, что Чесс его остановит, то мог сразу об этом забыть. Оставлять уличную обувь в прихожей для него самого было даже не правилом, а потребностью. Разувшись, он наконец ощущал себя в безопасности.

Единственное место, где Чесс ходил обутым — мастерская, и то только во время работы. Каждый раз по ее окончании он проводил тщательную уборку.

— Есть газировка, минералка, — сказал он, когда они прошли в большую гостиную. — Еще есть вино, крепкие напитки и пиво, но ты за рулем, а я теперь на службе. У меня кстати какой распорядок, пять-два, сутки через сутки или двадцать четыре на семь?