— Не волнуйся, Лесли, я позабочусь, чтобы ее перегнали в гараж, — пробормотал Максимус и повернул ключ.

Стоило мотору завестись, как секунды потекли в копилку эмоциональной нагрузки. Максимус ощущал мощь двигателя буквально всем телом. Выжав сцепление, он включил передачу — да, Грин выбрал старую добрую механику — и плавно стронул машину с места.

За собственный восторг было даже стыдно. Боевики по большей части были сильными, но не слишком умными ребятами. Их жизнь была подчинена телу: адреналин, еда, секс. Не то чтобы Максимус считал себя выше всего этого, но он мог заставить свой мозг получать удовольствие от любого занятия. И все-таки чистая эмоция, рожденная сама собой, без насилия… Одна минута питала магию лучше, чем часы медитации.

Выехав на асфальтированную дорогу, он поддал газу, все переключая и переключая передачи вверх, заставляя мотор разгонять легкую спортивную машину до сотни, а потом и еще быстрее. Его реакции были лишь немногим острее, чем у обычных людей, и это позволяло безопасно управлять машиной даже на этих скоростях. Максимус постарался представить, как на его месте справился бы Тибериус — вышло с большой натяжкой.

На подъезде к городу пришлось сбросить скорость, а вскоре Максимус и вовсе уперся в хвост пробки. Поглядывая на светофор в ожидании зеленого сигнала, он вспомнил полет на Пегасе.

Ощущение абсолютной свободы и почти ничем не ограниченной мощи. Понятно, почему Тибериус выбрал именно маг-положительного коня в качестве боевого транспорта.

Пробка тянулась бесконечно долго. По крайней мере, достаточно долго, чтобы допустить: первоначальное впечатление было ошибочным. Офицер Тибериус не был таким уж асоциальным типом и не настолько плевал на субординацию, как это показалось в начале. По крайней мере, в случае с Грином он сделал все строго по инструкции и не пытался проявить своеволие.

А еще у него было оперативное чутье и выдающееся даже для боевика чувство опасности. И, как оказалось, совсем не атрофировались простые человеческие качества: умение дружить и способность волноваться за чужую судьбу.

Все сделанные выводы вели к следующему, и пока Максимус не мог решить, позитивный он или наоборот: заносчивость Тибериуса, его грубость и наглость не были непроизвольными проявлениями характера. Джонатан Тибериус становился засранцем намеренно, когда подобное поведение было ему выгодно, и явно получал от этого удовольствие.

Но мысли о Тибериусе, хоть и были довольно занимательными и даже чуть-чуть двигали счетчик, быстро уступили место загадке исчезновения Лесли Грина.

Вирус, живущий в крови маг-положительных людей, на самом деле не был настоящим вирусом. Но что-то общее у них все-таки имелось: им можно было заразить и от него можно было вылечить. При одном условии: если концентрация живого маг-вируса в крови не опустилась ниже критической отметки.

Когда вирус попадал в организм носителя в первый раз, он начинал бурно размножаться. Настолько, что иммунная система взрослого человека сходила с ума и убивала собственного хозяина в попытке избавиться от непрошенного гостя. Полноценное развитие и стабильный симбиоз устанавливался только при условии, что вакцина была введена в первые часы после рождения. Ребенка “инфицировали” магией, и магические способности были на самом деле лишь осложнением этой болезни. Кто-то “переболевал” легко, маркировался Д4 и был способен максимум на скорочтение или подъем сразу двух баллонов воды одной рукой. А кто-то получал пометку А1, мог поднять груженый танкер и швырнуть его на пару сотен метров.