Военный шепотом переговорил с одним из своих и повернулся назад к Дьердю.

– Это необязательно. Proiditye! – Он махнул им, разрешая идти дальше. С бешено колотящимися сердцами они поспешили в деревню, к железнодорожной станции.

– Черт, – сказал Джеза, показывая вперед. – Там у них тоже танки.

– Не обращай внимания, – ответил Дьердь. – Вряд ли эти солдаты вообще знают, что им нужно делать.

Он был прав, никто не помешал им зайти на платформу, с которой вскоре отправлялся переполненный поезд. На перроне царили шум и суматоха. Все трое в отчаянии спрашивали у людей:

– Шопрон? Это поезд до Шопрона?

Из поезда послышались крики, кто-то замахал руками: поезд медленно тронулся. Джеза запрыгнул первым; Дьердь помог Анико, потом залез сам. Спустя мгновение они отъехали от станции.

В вагоне не было ни одного свободного места, поэтому они стояли в проходе и смотрели в окно. Каждый из них знал, о чем думают двое других: максимум через полтора часа они буду в Шопроне. У самой границы.

К привычным венгерским пейзажам добавилось нечто пугающее. Русские танки. Повсюду. И все их пушки были направлены на поезд.

За следующие полчаса они не обменялись ни словом.

А затем – потрясение.

– Дьердь, – прохрипел Джеза так, будто его горло стянула петля, – ты видишь, куда мы едем?

Дьердь посмотрел вдаль, за советскую бронетанковую технику. Его сердце едва не оборвалось.

– Мы же не туда едем! Чертов поезд идет не в Шопрон, а назад, в Будапешт! – Анико в ужасе схватила его за руку.

Поезд вдруг резко затормозил. Анико упала на Дьердя, сумевшего сохранить равновесие лишь потому, что держался за раму окна. Пассажиры в ужасе и смятении переглядывались. Дьердь не отрывал взгляда от русских танков, стоявших снаружи.

– Они ведь не будут стрелять, как думаешь? – прошептала Анико.

– Не уверен, – ответил он, прикусывая губу.

Внезапно в дальнем конце вагона появился проводник в линялой серо-голубой форме; он пытался протиснуться сквозь толпу. Со всех сторон его засыпали вопросами. Он сложил руки рупором у рта и объявил:

– Мы не можем въехать в Будапешт. Повторяю: мы не можем въехать в Будапешт. Советские войска оккупировали город и устроили жестокий обстрел. – И затем добавил самое изумительное: – Мы возвращаемся. Поедем назад в Шопрон.

Джеза, Дьердь и Анико переглянулись. В их взглядах было ликование. Через пару мгновений поезд медленно тронулся… уезжая прочь от советских танков, вцепившихся в Будапешт мертвой хваткой.

Казалось, что весь их путь проходит по коридору из танков. Когда они приехали и сошли на платформу станции в Шопроне, вновь вспыхнувшая надежда позволила им наконец сделать глубокий вдох. Пока все шло хорошо.

Вечерело.

– А в какой стороне граница? – спросил Дьердь у Джезы.

– Понятия не имею, – признался тот.

– И что же нам, черт возьми, делать? – рявкнул Дьердь. – Спросить дорогу у русского солдата?

Но у Анико появилась идея.

– Слушайте, тут поблизости есть школьное лесничество. Давайте спросим у кого-нибудь из учеников.

Не успела она договорить, как через долю секунды Дьердь побеседовал с какой-то пожилой женщиной, и они двинулись вперед.

Стоило им войти в огромный зал, и молодой человек в форменном берете тут же спросил их:

– Оружие нужно?

Атмосфера в школе была праздничной. Десятки патриотов готовились бороться и выгнать русских захватчиков из своей родной страны.

Им дали по куску хлеба, кружке какао и – по горсти патронов, которые зачерпнули из большой коробки.

– Где оружие? – спросил Дьердь с набитым ртом.

– Будет оружие, приятель, все будет.