Он потащился назад через стылый Гарвард-ярд с облетевшими деревьями, поднялся к своей комнате А‑32, достал ключ и открыл дверь.

Что-то явно было не так. Свет не горел. Он взглянул на дверь в спальню Д. Д.: там тоже было темно. Может, сосед заболел? Джейсон осторожно постучал и спросил:

– Дэвидсон, ты в порядке?

Никто не ответил.

Вопреки сложившимся правилам, Джейсон вошел в его комнату. Сначала ему бросились в глаза свисающие с потолка оборванные провода. Он опустил глаза: на полу, с затянутым вокруг шеи ремнем, неподвижно лежал его сосед.

От ужаса у Джейсона закружилась голова.

«Боже, – подумал он, – этот ублюдок таки покончил с собой». Он опустился на колени и перевернул Д. Д. В ответ послышалось нечто, отдаленно напоминающее слабый стон. «Быстрее, Джейсон, – подгонял он самого себя, стараясь сохранять хладнокровие. – Звони в полицию. Нет, они могут и не успеть».

Поспешно сняв кожаный ремень, перетягивающий шею соседа, взвалил Д. Д. на плечо и со всех ног, словно пожарный, бросился к Гарвардской площади. Там он поймал такси и приказал водителю гнать в больницу.

– С ним все будет хорошо, – заверил Джейсона дежурный врач. – Сомневаюсь, что электрические провода в Гарварде настолько прочны, чтобы на них можно было повеситься. Хотя, видит бог, некоторым особо находчивым это удавалось. Как думаешь, почему он это сделал?

– Не знаю, – ответил Джейсон, все еще в шоке от увиденного.

– Паренек переволновался, – заявил Деннис Линден. Он прибыл как раз вовремя, чтобы дать профессиональную оценку безрассудному поступку первокурсника.

– И ничто в его поведении не навело на мысль о подобном исходе? – поинтересовался доктор.

Джейсон взглянул на Линдена. Тот с важным видом изрек:

– Увы, ничего. Знал бы, где упасть… Знаете, первый год учебы – это такой стресс для первокурсника…

Пока врачи беседовали, Джейсон смотрел в пол.

Десять минут спустя он вместе с проктором вышел из больницы. Только тогда Джейсон понял, что не надел пальто. И перчатки. Никакой верхней одежды. Тогда, в панике, он не почувствовал холода, теперь же весь дрожал.

– Тебя подвезти, Джейсон? – предложил Линден.

– Нет, спасибо, – глухо ответил он.

– Брось, Гилберт, ты замерзнешь до смерти, пока пешком доберешься назад.

– Хорошо, – уступил он.

Во время их короткой поездки до улицы Маунт-Оберн проктор пытался оправдаться.

– Послушай, – объяснял он, – это и есть Гарвард: либо пан, либо пропал…

– Да-да, – едва слышно пробормотал Джейсон, – но вообще-то предполагается, что ты должен за нами присматривать.

На следующем светофоре он вышел из машины Линдена, хлопнув дверцей.

Он был настолько зол, что не обращал внимания на собачий холод. Побрел в сторону площади. Зашел в «Элсис», съел две порции ростбифа в качестве компенсации за пропущенный обед, а затем заглянул в «Кронинс»[38], надеясь найти за одним из деревянных столиков подходящего собеседника, с которым можно напиться.

На следующее утро Джейсона разбудил негромкий стук в дверь, от которого у него еще сильнее разболелась голова. Пошатываясь, он побрел открывать и тут только обнаружил, что со вчерашнего вечера так и не переоделся. На душе у него тоже было скомкано – под стать одежде.

Открыл дверь. За ней с решительным видом стояла низенькая женщина средних лет в широкополой зеленой шляпке.

– Что ты с ним сделал? – требовательным тоном спросила она.

– А, видимо, вы – мама Дэвида, – пробормотал Джейсон.

– Да ты просто гений, – пробормотала она. – Я приехала забрать его вещи.

– Прошу, – Джейсон пропустил ее внутрь.

– На лестнице, между прочим, ужасно холодно, – высказалась она. Оказавшись в их гостиной, она орлиным взором осмотрела комнату.