Нет. Он или меня узнал и решил поиздеваться, или не узнал и все равно издевается!

Я отступаю еще на шаг и снова окидываю взглядом. Пальто дорогое. Шарф какой-то фирменный. На запястье часы недешевые…

Да нет же, не он. Вроде бы.

Мое сердце сейчас выплясывает румбу, ударяясь о ребра. А он мне про пятно.

– Да вы, судя по всему, можете позволить себе не один такой свитер. Думаю, справитесь и без меня, – всовываю ему в руки свою кружку, которая уже пуста, и обхожу его, как можно быстрее направляюсь к выходу.

– Во молодежь пошла, обнаглели в корень, – доносятся до меня слова мужчины, но я уже стараюсь не реагировать, а скорее застегнуться и бегом до автобусной остановки.

Нет, Фролова, тебе определенно пора пить успокоительные. А то мерещатся всякие…
***

Сажусь на сиденье у самого окна и, облокотившись плечом о стекло, ежусь, стараясь втянуть шею. Холодно. Не люблю зиму. Есть только один человечек, ради которого приходится забывать об этом и каждый Новый год придумывать сказки про чудеса и Деда Мороза.

Выхожу на нужной остановке спустя час езды. Сестра с дочкой живут в съемной квартире на окраине города. Забегаю по пути в магазин. Не могу прийти к ребенку в гости с пустыми руками. Пусть то будет даже простая шоколадка, но племяшка будет счастлива.

Поднявшись на нужный этаж, вжимаю кнопку звонка. За дверью тут же слышатся шаги и, щелкнув замком, дверь открывают.

– Привет, – улыбается Еся.

– Привет, кудряшка, – обнимаю малышку и прохожу внутрь, закрывая за собой дверь. – Держи, – вытаскиваю шоколадку из сумки.

– Спасибочки, – чмокает меня в щеку. – Мам, Тата пришла, – кричит девчушка, убегая.

А я, пользуясь моментом, раздеваюсь и прохожу.

– Эй, – в единственной комнате у зеркала крутится Лиля. – Куда собираешься?

– Ой, Татка, привет. Хорошо, что ты приехала, – затрещала сестрица, продолжая наносить косметику на лицо.

– Так и куда ты идешь? И почему Еся не в саду? – приземляюсь на диван, наблюдая за сестрицей.

Старшая сестра, хоть и год разницы, но все же, больше похожа на отца. Высокая, с темной шикарной шевелюрой. Беременность изменила ее фигуру, сделав округлой в нужных местах. Она не любила свое новое состояние, ссылаясь на порчу своего тела, а я ей завидовала.

Тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Лиля поворачивается.

– Еська простыла. Пару дней дома должна посидеть. Воспитательница еще вчера сказала, что она шмыгает носом, – непринужденно говорит Лиля. – А я на свидание собираюсь.

– В почти одиннадцать часов? Разве свидания назначают на утро? – усмехаюсь, посмотрев на наручные часы.

– Какая разница, – отмахивается сестра.

– Тата, будешь чай? – подходит Есения, все еще держа шоколадку в руках.

– Налей и не спрашивай. Тебе же вон шоколад принесли, – не глядя на дочь сказала Лиля.

– Спасибо, малышка, – благодарю племяшку.

– Я не малышка, – улыбнулась та. – Сейчас налью, – и убежала в кухню.

– Можешь ты хоть со своим ребенком разговаривать мягче? Она же еще маленькая, – одернула сестру, получив в ответ испепеляющий взгляд.

– Я промолчу, – усмехнулась. – Пойдем чай пить, а то Еська обидится.

– Ты меня для чего вызвала? – сижу за столом с Есей на руках.

– Иди в комнату, разговор не для детских ушей, – строго проговорила Лиля и девчонка тут же подскочила на ноги и ушла. – Ты, кстати, почему в такое время и не на работе? – прищурила свои глаза, смотря на меня.

– Надо же, ты это заметила. Только вот вызвать меня это тебе не помешало.

– Да чего ты сразу злишься? – всплеснула руками. – Чуть что сразу заводишься. Будь проще и в жизни у тебя все будет, – заговорила она, тем самым удивляя меня.