— Видел! — отзывается тот.

— У мамки, что ли, своей?

Слова Виталика все встречают дурацким смехом.

— Да какие у Файфер сиськи, — пренебрежительно замечает Регина.

— Ты на свои посмотри! — отражаю так громко, что привлекаю всеобщее внимание.

Регина, оттолкнувшись бедрами от парты, на которую опиралась, приближается ко мне своей вальяжной, похожей на мужскую походкой. В ее глазах столько неприязни, пренебрежения и откровенной агрессии, что мне становится не по себе. Я отклоняюсь влево и втягиваю голову в плечи.

— Ну и чё ты заткнулась? — нависая надо мной и скидывая на пол мой рюкзак, спрашивает Валеева.

— Да пошла ты! — ору срывающимся голосом, успевая поймать рюкзак за лямку.

Но в следующую секунду отпускаю его и хватаюсь за руки Регины. Кожу головы пронзает острая боль.

— Ай! — стону и привстаю со стула. — Хватит!

Валеева еще одним резким рывком тянет меня за волосы на макушке.

— Ты чё, сука? Охуела так разговаривать?! Надо было тебя с голой жопой там оставить! — выплевывает она мне в лицо.

— Отпусти ее! — слышу мужской голос. С задранной в неестественной позе головой вижу, что сюда несется Егор. — Регина, отпусти! — орет он на Валееву. И та нехотя подчиняется. — Вы вообще двинулись, что ли?! — Королев оглядывается на Ефимову и Никитину.

Я обхватываю руками голову. Кожу под волосами нещадно саднит.

— Иди лечись, блин! — рявкаю на Регину.

Валеева снова дергается в мою сторону, но Егор вовремя меня заслоняет.

— После уроков пизда тебе, поняла?! — угрожающе бросает мне Регина.

В образовавшейся тишине слышу голос Виталика:

— Эй, Регин, хорош девушку пугать, — лениво тянет он.

— Я еще даже не начинала.

Все вокруг оживляются, особенно парни, начиная обсуждать нашу перепалку и что-то еще.

— О-ба! Будет махач!

— Да Валеева ее загасит, стопудово! Ты ее банки видел?

— Это кто тут, я не понял?

— Файфер… Угар. Она, по ходу, еще не догнала.

Уловив насмешливую интонацию Цымбалюка, стремительно оглядываюсь.

— Чего я не догнала?!

— В “телегу” нашу зайди.

Вытащив из рюкзака телефон, я следую его издевательскому совету и прощаюсь с остатками самообладания. Ефимова скинула в общий чат фотку, на которой я стою и заглядываю под скамейку, выпятив попу в своих хлопковых трусах – серых с желтыми сердечками.

— Удали это! — нахожу глазами Лену.

— Ой, а у меня батарея села, — она покачивает своим телефоном, и очевидно, что это неправда.

— Не ври! Удаляй!

— Все, Кир. Я снес, — сообщает Виталик.

Перевожу взгляд на него.

Откинувшись на спинку стула, он опускает свой телефон на парту.

Как у старосты и руководителя чата, у него есть возможность удалять записи.

Я проверяю чат. Действительно, фотографии больше нет. И только теперь меня осеняет: меня видели в одном белье. Виталик видел, другие мальчики! Весь класс!

В ужасе начинаю задыхаться. Стыд, обида и ярость захлестывают меня такой мощной волной, что грудную клетку разносит.

— Только не реветь! Не реветь! Не перед ними! — велю себе, вставая и поднимая с пола рюкзак.

Выхожу из кабинета, иду и ног не чувствую. Перед глазами все плывет.

Даже Машку не сразу узнаю, когда она меня останавливает в коридоре.

— Кир, что случилось?!

— Ничего! — отзываюсь резко.

— Прости, что я ушла, я просто… — виновато бормочет Ушакова.

— Проехали!

Я обхожу ее и бегу дальше.

Даже Машу сейчас видеть не могу!

— Ты куда? Кир?! Кира!

Звонок заглушает ее голос.

Выйдя из рекреации, я несусь по лестнице, не разбирая дороги. Торможу на втором этаже, миную еще одни двери и с невидящим взглядом бреду по длинному пустеющему коридору. Все расходятся по классам, хлопают дверьми.