Девушка испуганно отдернула руку и вцепилась в поводья. Это путешествие нравилось ей все меньше и меньше.

— Готовьтесь, сейчас граница будет.

Какая граница? Где? Этого Ким не поняла. Только почувствовала, как грудную клетку сдавливает невидимой рукой, лишая возможности вздохнуть, и по венам проносится огненный ураган.

Это закончилось так быстро, что она даже испугаться не успела. Тиски отступили, пламя утихло и даже воздух изменился. Из него пропала горечь и ощущение безнадежности. Вскоре со стен исчезли ядовитые грибы, а потом впереди замаячило яркое пятно выхода.

— Наконец-таки! — проворчал тот, кто управлял телегой, — ненавижу эту долину. Каждый раз такое чувство, будто в грязи извалялся.

Ким угрюмо посмотрела на него, но ничего не сказала. Для нее и сотен других изгнанных эта долина была домом. Пускай вынужденным, но все равно домом. Единственным местом, где их приняли.

Сразу от подножья скалы начиналась широкая грунтовая дорога. Она стрелой прорезала темные, еще не покрытые зеленью поля и уводила на запад, туда, где на горизонте поблескивали золотом шпили Асоллы.

Ким не была в этом городе уже много лет и теперь хмуро подмечала изменения. Дома стали выше и богаче, люди наряднее. Они прохаживались по улицам столицы и неспешно беседовали о погоде. Их не угнетала ни зима, каждый год отъедающая несколько месяцев жизни, ни голод, ни лишения. Они были спокойны и счастливы.

Какой-то капризный мальчишка бросил на землю недоеденный пирог и начал его топтать. Дородная нянька бегала вокруг и пыталась его утихомирить, а Ким невольно вспоминала, как воровала сухари для изнеможённой Манилы.

Хасс так в себя и не приходил. Вирта тоже присмирела и шагала вперед, настороженно прядя ушами. А Ким с каждым мигом все четче понимала, что им всем тут не место.

За вторыми высокими воротами оказалась дворцовая площадь. Громко гремя колесами по светлой брусчатке, телега прокатила мимо главного входа и остановилась возле тяжелой, дубовой двери.

— Выгружаем его и…

— Так, так, так, — раздался тихий певучий голос, при звуке которого воины тут же подобрались, — и кто это у нас тут пожаловал?

К ним неспешно шла брюнетка, затянутая в темную одежду дворцовой стражи, и с каждым шагом задумчиво постукивала себя по бедру рукоятью кожаной плети.

— Мелена, — процедил сквозь зубы Дерил, преграждая ей путь, — какими судьбами?

— Да вот, увидела, как ты крадешься, и решила поздороваться, — она отклонилась чуть в сторону и цепким взглядом скользнула по повозке, — кто там у вас?

— Не важно.

— Забываешься, дружок, — брюнетка улыбнулась. Мягко, снисходительно, но в глазах клубилась лютая стужа, — одно мое слово и поедешь охранять дальние деревни.

Она сдвинула его в сторону рукояткой плети и подошла к телеге. Проворно заскочила в кузов и склонилась на Хассом.

— Ммм, сильный, — бесцеремонно провела рукой по мерно вздымающейся груди, а потом стащила с головы мешок, — кто он?

Дерил упрямо молчал, не желая раскрывать личность своего пленника. Впрочем, Мелена и не нуждалась в его ответе. Она похлопала Хасса по щеке, и когда тот не пришел в себя — оттянула веко, заглядывая в глаза.

— Кхассер, — довольной кошкой проурчала она, — надо же, какой сюрприз.

— Это мой пленник! — Дерил выступил вперед, — я сам доложу о нем правителю…

— Он больше не твоя проблема, — Мелена ловко спрыгнула на землю и, не обращая внимание на возмущенного воина, подала знак своим людям, — в темницу его. На нижний уровень. Как придет в себя дайте мне знать. И закуйте его…покрепче…иначе все разнесет.