- Значит, обойдусь без нареченной.

Прадед взглянул на него, отложил моток и буднично проговорил:

- А это не тебе решать.

Потом встал, отряхивая руки, и отвернулся к пещере.

- Нет! - сжал кулаки Норберт.

- Без нее твой дракон сведет тебя с ума.

Тогда он отказался принять этот бред. Ему было восемнадцать. В двадцать два Норберт стал королем и до двадцати семи лет верил, что его минует это проклятое наследие предков. Наивный дурак.

Потом он тоже верил, что сможет победить. В разных книгах искал выход. Держался в стороне, достаточно было ощущать, что девушка жива. Однако прошло десять лет, и дракон не хотел больше ждать. И да, черт бы его побрал! Теперь он готов был принять свершившийся факт. Но только на своих условиях. Рабом Норберт Аргантарский не собирался становиться никому и никогда.

Король тряхнул головой, отгоняя воспоминания.

Оглянулся по сторонам. Амелинды действительно не было, и он был рад этому обстоятельству. Зато остальные дамы лезли вон из кожи, как всегда. По счастью, значительную долю внимания на себя оттянул старина Карл, Норберт был ему благодарен. А венценосные соседи ненадолго увлеклись обсуждением темы предстоящей осенней распутицы и ценами на урожай, и это было кстати. Он уже прикидывал, как незаметно выбраться из зала, чтобы проверить, что там делает до сих пор эта девица...

И вдруг замер. В дверях зала появилась она.

Примечание:

* «гулять по райскому саду в поисках диковинных цветов и выбрать шиповник» - вольная трактовка восточной поговорки. Шиповник не роза, а нечто дикорастущее, не ценное. Смысл сводится к тому, что гости не в восторге от его выбора невесты.

17. глава 16

Линдосский что-то лепетал рядом. Норберт не слышал, важно было только то, что видели его глаза. Он смотрел и не мог оторваться. Ярко. До жгучего пламени в груди.

Черное платье?

Когда все остальные дамы в этом зале в салатово-лимонно-голубо-розовом или апельсиновом. Она выделялась моментально.

Простой покрой, немного золотых кружев по краю рукавов в три четверти и умеренного декольте. Золотые украшения, золото волос. Черное с золотым. Тонкая, словно фарфоровая, кожа и яркие сапфиры глаз.

Глаза смотрели прямо перед собой. Мимо него.

Девушка вошла в зал, и, конечно же, ее заметили. Постепенно общий гомон стих, но тем отчетливее были слышны в наступившей тишине отдельные негромкие реплики.

- Кхммм! Какой цветок тут у тебя, - крякнул, оборачиваясь к Норберту, старый перечник Гийом Сараготский. - Я бы с удовольствием забрал это милое дитя к себе в невестки.

Как раскаленным ножом по его нервам.

- Ты опоздал, - усмехнулся Норберт. - Этот цветок принадлежит мне.  

Вышло резко.

Сараготский округлил глаза и уставился на него, приоткрыв рот. А Норберт в этот момент видел только ее глаза. Мелькнувшее в них неприятие и протест. От этого горячая ядовитая досада разлилась еще больше. Он снисходительно улыбнулся и проговорил:

- Моя невеста, княжна Изабелла из Савостии.

Уголки губ девушки чуть приподнялись в улыбке, великолепное спокойствие на лице. Реверанс. Она даже не взглянула в его сторону.

- Какой интересный шиповник, - пробормотал его величество Серхио Валезисский, оборачиваясь к неприязненно смотревшей на это все супруге. – Черный.

К чертям! Плевать ему было, что там острят его гости. Норберту надо было, чтобы его невеста смотрела на него.  

- Будьте любезны, милая, подойдите к нам, - протянул он, вальяжно откинувшись в кресле, и жестом приказал подать еще один стул.

Вот теперь ему достался взгляд. Таким и убить было можно.

***

Не зря Изабелла не хотела идти на прием.