— Вы очень чувствительны, – похвалила она, не испытывая, судя по всему, никакого раскаяния. – Это прекрасно. Драконы великолепные любовники, и в их руках вы можете получить огромное удовольствие.

Причин сомневаться у меня не было. В животе тянуло от неудовлетворенного желания и, повернув голову, я нашла взглядом Сумрака. Он смотрел прямо на меня, широко распахнув глаза, и скулы его в тусклом свете электрических светильников были особенно хорошо очерчены, словно он изо всех сил сжимал зубы. От этого взгляда сердце застучало быстрее, и жар, охвативший тело, превратился в настоящее пламя.

Через некоторое время, когда я немного успокоилась, а вода поостыла, жрицы помогли мне выбраться из ванной и долго приводили в им одним ведомый порядок. Вымытые волосы бережно сушили мягчайшими полотенцами, а потом расчёсывали так долго, что они превратились в шёлк. Затем уложили меня на тахту и нежными движениями принялись натирать мою кожу нежным ароматным маслом. Три пары рук массировали мне шею, расслабляя напряжённые плечи и даруя тонкое удовольствие, водили кругами по груди, легонько сжимая соски в конце каждого движения. Опускались ниже, поглаживая живот и ныряя к лобку, ласкали бёдра, особенно задерживаясь на внутренней их стороне, и тщательно смазывали стопы, продавливая каждую самую мелкую зажатую мышцу.

Затем они перевернули меня на живот и продолжили массаж, добиваясь полного расслабления. Одна из них, покрывая маслом мои ягодицы, скользнула ладонью между них и провела пальцами внутри, заставив меня вздрогнуть от смущения и неожиданности, но жрицы мягкими, певучими голосами напомнили о доверии – и я постаралась успокоиться.

Через время, когда всё кончилось, во мне не осталось ни сил, ни желания двигаться. Всё тело было настолько расслабленно, что я не ощущала ни одну мышцу, ни единой части тела, словно превратилась в единый комок счастья и сознания. Все драконы и переживания отошли на второй план, померкли перед полнотой ощущения самой себя, целостной, единой, бесконечной.

Но всё кончилось с негромким замечанием одной из жриц:

— Избранная готова к встрече.

И тут же меня начали поднимать обратно в вертикальное положение. Мышцы не желали слушаться. Я чувствовала себя, словно в густом киселе: каждое движение давалось через небольшое, некомфортное усилие.

Теперь жрицы начали меня одевать. Сначала – кружевной лиф, совсем не такой целомудренный, как те, что хранились в моей комнате, затем, усадив меня и вытянув по очереди то одну ногу, то другую, – чёрные полупрозрачные чулки с бантами из атласных лент на задней поверхности бедра.

Ни панталон, ни трусиков не дали. В самом деле, зачем, если потом всё равно снимать.

Я встретилась взглядом с Сумраком и, отчаянно краснея, отвернулась. Почему никто сразу не рассказал мне, в чём заключается обряд? Я думала, нужно будет просто закрыть глаза и подождать, когда всё закончится, но вместо этого уже второй час нахожусь в этой купальне и позволяю женщинам делать со мной всё, что им заблагорассудится.

Так странно. Ещё пару дней назад я бы не подпустила к себе никого, и им пришлось бы заставлять меня силой. Может, мне что-то подсыпали в омлет? Такое… особенное.

В купальную вошла Селина. Она переоделась и теперь была в длинном прямом платье, напоминающем вечернее. Её пышные рыжие волосы были аккуратно уложены, а в руках она держала конверт. Завидев меня, сваха удовлетворённо улыбнулась.

— Вы как раз вовремя, – Селина медленно обошла меня кругом, оценивающе осматривая. – Драконы сделали свой выбор. Имя того, кто ожидает Избранную в Алом Крыле, содержится в этом конверте, и никто, кроме самих драконов, не знает его, даже я. Но ты имеешь право его прочесть.