– Ай! Простите! ОХ! – слышу за дверью испуганный голосок новой помощницы.

Резко выскакиваю из кабинета…

Увидев вчерашнего шатена, я на миг столбенею. Он мой брат? Сводный, но все же. Высокий, безумно привлекательный.

Но он тоже хищник. К таким девушки сами в койку прыгают. И на стол рабочий. Надеюсь, что наше около родство остановит его от приставаний.

Хотя вряд ли такой мужчина обратит на меня внимание.

Мы год жили под одной крышей, но толком не общались. Мне было всего тринадцать, им по двадцать три. Вроде бы. Тот период я вообще помню не очень хорошо.

Учеба, кружки бесконечные.

Парни тоже не монахи были. Порой у нас всякие девицы ошивались, пьяные и полуголые. Отчим ругался на сыновей, но толку?

Я не реагировала, ведь тот дом так моим и не стал. Мама пыталась, она искренне полюбила Бориса Семеновича.

– Кофе, – спокойно говорит Олег Борисович, как-то странно смотрит на меня.

– Будет сделано!

Выскакиваю из его кабинета и быстрым шагом топаю на кухню. Еще предстоит куча дел: настроить рабочее место, разобраться в текущих вопросах. Я не глупая, со всем справлюсь.

Захожу в крошечную кухоньку, быстро достаю белую чистую кружку. Тыкаю кнопки кофеварки.

Совершенно не понимаю, как вести себя с начальством. Возможно, все проще. Они меня пожалели, я просто должна быть хорошим сотрудником, а наше прошлое так и осталось в прошлом?

Просто однажды я пришла домой, а в гостиной уже стояли наши чемоданы. Мама сказала, что пыталась, но у нее не получилось.

Мне тогда было шестнадцать, я совершенно не поняла: что пыталась и почему не получилось.

Но мы уехали в съемную квартиру, потом мама взяла ипотеку. Она использовала для первого взноса средства, вырученные за продажу нашей старой квартиры.

После смерти папы мы просто не могли там находиться.

Мама брала деньги с этого счета только на что-то важное. На мои кружки, репетиторов. Она учила, что нужно встать на ноги, а уж потом думать о мальчиках.

Но какие мальчики с такой внешностью?

Лет до двадцати я выглядела как пацан. Тощая, бледная. Ни груди, ни задницы. Природа отыгралась на мне конкретно, потому что родители у меня красивые.

Единственное, с чем повезло – это волосы. Они были длинными, густыми и блестящими. Почти белыми.

Потом я немного округлилась. И мужчины стали засматриваться. Но я помнила, что сначала учеба, а потом карьера.

И до устройства в тот роковой офис у меня не было близости. Да… насильник стал моим первым.

– Так, американо с двумя ложками сахара, – вспоминаю наставления Веры, отгоняю гадкие воспоминания.

Быстро делаю кофе. Затем выхожу. Я должна взять себя в руки. Сверлю взглядом поднос, резко распахиваю дверь, как вдруг…

Врезаюсь в твердое тело, чашка с горячим напитком летит прямо на белоснежную рубашку…

– БЛЯДЬ! – слышу рычание над головой, каменею, зажмуриваюсь.

Поднос падает вниз, ударяет прямо по ноге мужчины. Он сгибается пополам.

– Босс! Ты куда смотришь, идиотка?! – к нам подлетает брюнетка, отталкивает меня. – Вы в порядке, Егор Борисович?

Егор…

Ой, мамочки! Это же генеральный! Вжимаюсь в стену.

– Тося? – слышу сдавленный хриплый смешок, от которого по телу проносится странная дрожь.

Во все глаза смотрю на второго сводного.

– Это ты? – он вдруг ухмыляется, затем встает и отмахивается от прыгающей вокруг него помощницы. – Да отстань ты от меня! Нормально все! Иди, работай.

– Это было эпично, Антонина, – в дверях появляется Олег Борисович, на его лице играет веселая улыбка, – так ему! За вчерашнее!

– Теперь мы квиты, – хмыкает Егор, осматривает свой дорогущий деловой костюм, – ему пиздец.