Уличные гонки — моя страсть. Запретно, незаконно, ахуенный адреналин.

Сегодня я поставил сто тысяч на то, что мы с малышкой обгоним всех. И мы это сделаем!

— Я поеду с Питом, — обрываю очередную попытку блонды повиснуть на мне и залезть в штаны.

— Ахуеть! — ко мне подваливает Пит, или Петька Сёмин, — вот это красотка! А как блестит!

Он обходит мою тачку, не скрывая восторга. Проводит ладонью по блестящему капоту.

Вокруг уже собрались наши. Галдят, фоткают мою прелесть. Ну и пусть. Будут знать, кто здесь самый крутой пацан.

— Все девки твои, Рам, — ржет Пит.

И правда.

Сегодня вечер уличных гонок. Из города нас вытеснили менты, так что приходится ютиться в Подмосковье. Вокруг полно девчонок в коротких юбочках, бухла и секса.

За каждым углом кто-то либо ебётся, либо сосётся.

На нас с Питом вожделенно смотрят красотки нашего универа. Стоит пальцем поманить, и все они нырнут на коленочки либо раздвинут стройные ножки.

Но когда рядом моя малышка 765LT, никакая тёлка не может её затмить. Слишком долго я хотел эту тачку. Даже стал лучше учиться. Таково было условие отца. Ухмыляюсь.

— Говорят, у Ангуса сегодня туса, — тянет Пит, — а мы не пошли.

— Да пошёл он. У него вечно всякая сомнительная херня происходит. Нахуй. Я за естественный адреналин.

— Согласен. Так! Пора!

Мы садимся в тачку, наслаждаемся ароматом свежей кожи. Ахуеть!

— Вот это красотка! — Пит ведет ладонью по приборке. — Была б бабой, я б её оттрахал.

— Эй! — возмущаюсь, заводя свою зверюгу. — Эта девочка только моя.

— Делиться нужно.

— Любишь тройнички? — ржу.

— Я бы попробовал. Но чтобы было две породистые тёлочки.

— Да кто ж тебе даст?

— Да любая, блядь, — он достает сигарету, — это даже утомляет. Давненько я девочек не добивался.

Мы выезжаем на дорогу. Олька в короткой юбчонке светит прелестями и посылает нам воздушные поцелуи. А мои мысли все уже не здесь.

Три...

Два...

Один...

Девчонка опускает флажок, и мы срываемся с места.

Гонка начинается. Запредельные скорости, под кожей горит адреналин. Я четко веду, идеально вписываюсь в повороты. Меня это возбуждает. Жму на газ, наслаждаюсь рёвом лошадок по капотом. Да, детка!

— О ДАААА! — орет Пит. — КРУТО!

Ухмыляюсь, оставляя соперников далеко позади. Нужно было больше ставить, сто тысяч будут моими!

Но вдруг на асфальт прямо под наши колеса вываливается человек.

— ТОРМОЗИ! — орет Пит. — РАМ!

Даю по тормозам, машина визжит, из-под колёс идет пар. Останавливаемся буквально в паре метров от девушки.

— Блядь... — дыхание сбивается, — пиздец... что это было?!

Выскакиваем на улицу.

— Эй! — тянет друг. — Рам, мы сотку, блядь, проиграем.

— Ну не бросать же девчонку! Смотри, с ней что-то приключилось!

Пит опускается, касается её руки, проверяет пульс.

Совсем молоденькая девочка в маечке и трусиках лежит на асфальте. Ножки в ссадинах. Осматриваюсь. Вроде за ней не гонятся. Что же ты тут делаешь, малышка?

— Ааах... — она стонет, плачет.

Тушь вся размазана, личико бледное.

— И что делать будем? Она красивая. Эй, малышка. Ты чего здесь? — кладу ладонь на её ледяную щёчку.

— Она плачет, — Пит присаживается, — кто её так?

И я понимаю, что нельзя её здесь оставлять.

— Блядь, нужно поднять, помоги! — командую другу. — Тащим в машину.

— А гонка?

— Да пох на неё, что будем с девчонкой делать?

Малышка совсем лёгкая. Как пёрышко. Аккуратно укладываем её на заднее сиденье. Молча закуриваем. Сердце всё никак не успокаивается.

— Думал, задавим... — выдаёт Пит, рвано затягиваясь.

— И я... но что с ней случилось?

— В больницу?

— Нельзя. Подумают, мы сбили.