Он уже видел себя за решёткой, строгую судью в черной мантии, зачитывающую приговор, удар молотка и судьбоносное: «виновен!».

- Готово! 

Влад вздрогнул и тряхнул головой, прогоняя дурацкие фантазии. Римма держала на руках ребенка, одетого в хлопковый синий комбинезон. Мальчишка ещё и довольно улыбался, предатель. 

- Как только у такого идиота, как ты, мог родиться такой клёвый ребёнок? - улыбнулась Дудкина и скорчила дурацкую рожицу, чем развеселила пацана ещё больше. Тот раскрыл беззубый рот и издал что-то похожее на хохот.

- Снова ты за старое – он не мой! – разозлился Влад, вскакивая с кровати. Опустив ладони в карманы узких джинсов, нервно заходил по комнате. 

- И что ты думаешь делать вообще? - после минутного размышления спросила Римма.

- Завтра утром позвоню в опеку, пусть ищут эту чокнутую.

- Отдашь ребёнка?

- Ну конечно, не себе же оставлю, что за тупой вопрос?! – раздражённо бросил Злобин и, увидев, как Римма обиженно поджала губы, вскинул ладони, словно защищаясь: - Нет-нет, пожалуйста, только не злись. Ну просто… блин… ну прикинь – ребёнок! Я до сих пор от шока не могу отойти, - снова сел на край кровати, устало потирая сонные глаза. – Свалился так неожиданно, как снег на голову. Я когда зимой её увидел, ну, Лизу, подумал, что это шутка, развод на бабло, а видишь, как оно в итоге вышло…

Положив ребенка на расстеленное на полу одеяло, Римма села рядом с Владом, задумчиво жуя нижнюю губу:

- Да я понимаю: я сама, когда о беременности узнала, впала в депрессию. Мы планировали Стёпку, и всё равно я долго не могла свыкнуться с мыслью, что жизнь теперь кардинально изменится. Вспомни, какая я раньше была, а какая сейчас - без слёз не взглянешь. 

- Да ладно, нормально всё там у тебя, - буркнул под нос Злобин, надеясь, что слова не слишком фонят очевидной ложью.

- Кому ты лепишь, а то я сама не вижу, - Римма обречённо махнула рукой и убрала за ухо засаленную прядь. – Ну что поделать, Владик, жизнь – она такая. Ребёнок же не виноват, что папа у него долбонос недоделанный. 

- Ну спасибо, - криво усмехнулся он и бросил взгляд на подругу. Ему показалось, или она губы блеском перед выходом накрасила? 

- В опеку нужно позвонить, конечно, но прежде я бы всё-таки узнала, твой ли это на самом деле ребёнок. Как минимум, чтобы совесть потом не грызла.

- Ты имеешь в виду тест ДНК? – ужаснулся Влад. – Нафик?

- В смысле – нафик? – выпучила глаза Римма. – Неужели тебе действительно наплевать, твой это сын или нет? 

- Представь себе – плевать!

- Не верю! – отрезала она. – Ты хоть и пытаешься делать вид, что тот ещё циничный засранец, но я же знаю, что ты не такой! Ты сам рос без отца, с матерью, которой всю жизнь было не до тебя, неужели ты позволишь, чтобы твой сын воспитывался в приюте? Много ты видел счастливых выходцев из детских домов? 

Её слова словно смертоносный вирус внедрялись в подкорку, выковыривая из недр души то, что он так старательно пытался запрятать. Как бы он ни пытался отрицать, что это не его ребёнок, зараза-действительность точила, вынуждая взглянуть правде в глаза. 

- Я тут почитала в интернете на досуге, вот хорошая лаборатория, где анализ сдать можно. Недорого, быстро и без лишнего шума, - вкрадчиво проговорила Римма и положила ему на колени клочок бумаги с нацарапанным адресом. – Узнаешь, чей он, и тогда уже решишь, что делать дальше. Если не твой – отдашь в приют с чистой совестью. 

- А если мой? – не отрывая взгляда от кривых букв, хрипло проговорил Влад. 

- А если твой, то смотри уже сам. Отдавай, если сможешь потом спать спокойно. – Ребёнок заплакал - Римма опустилась на пол и взяла мальчика на руки. – Он голодный, эта смесь никуда не годится. Иди в магазин и возьми такую же, только единичку. И кефир литровый купи.