На какое-то время они снова погрузились в тишину. Авьем переживала бурю чувств. С одной стороны, она ни капли не сожалела о том, что согласилась на помолвку, с другой - чувствовала себя растерянной. Она не могла и не хотела возлагать на кого-либо еще ответственность за свои преступления. Но невольно сделала это.

Ей нужно признаться ему, но она все еще не была готова, потому что не понимала, как поступит Мешшех. И дело было даже не в том, что сейчас она ближе чем когда-либо к заветной мечте полететь на Горру. Просто она чувствовала, что по-настоящему влюбилась в него.

Когда он говорил, что не использует против нее ее откровения, вряд ли он имел в виду признание в опасном преступлении. Скорее, он имел в виду сексуальные приключения ее прошлого и пару-другую неблаговидных поступков, которые никак не караются законом. Попытается ли он ее понять, когда узнает правду или просто расторгнет помолвку и отправит под арест?

Мешшех никак не комментировал ее тревогу, которую точно ощущал, и Авьем была очень благодарна ему за это. Она снова почувствовала, что идет по самому краю. Стоило ему спросить, что она скрывает, не совершала ли она серьезных проступков в миссии - и все, ей пришлось бы признаться. Но он не задавал вопросов, словно сам вдруг понял, что не готов услышать ее ответов.

Когда они приехали в древний городской квартал, уже стемнело. Авьем вышла из кара и замерла в нерешительности.

- Тебя что-то беспокоит? - уточнил он, выбираясь следом за ней. На улице все еще было душновато, но жара понемногу спадала, и последние лучи ослепительно-белого солнца, уже скрывающегося за горизонтом, больше не жгли кожу, а просто грели.

- Темнеет, - сказала Авьем. - Я думала, будем здесь раньше и успеем часок погулять, но мы…

Она смутилась, и он хмыкнул:

- Заблудились в лесу?

- Точно.

- В сумерках есть преимущества - я не обгорю на солнце, - заметил Мешшех

- Здесь бывает неспокойно, - возразила она.

- Ты имеешь в виду диких животных? - спросил он.

- Я имею в виду диких людей, - вздохнула Авьем. - Здесь грабят туристов.

- Мы же телепаты, - улыбнулся он. - И еще я в некотором роде… подготовлен, маленькая. Так что не бойся, ты со мной.

Обаянию его уверенности и взгляда, полного смешинок, сопротивляться было невозможно, и она сдалась. Они вошли в древний город, который местами состоял из исторических зданий, а чаще и больше - из исторических руин. Здесь никто не жил, но здесь было, на что посмотреть, и Авьем хотела показать ему - и древнюю мостовую, по которой ходили кастимианцы пятьсот лет назад, и огромные ворота в три человеческих роста, которые, как гласили легенды, строили великаны в незапамятные времена.

Постепенно продвигаясь все глубже, Авьем увлеклась рассказом и на самом деле почувствовала себя в безопасности, особенно когда Мешшех дважды посоветовал ей свернуть, телепатически услышав кого-то недружелюбного.

- Как ты слышишь их? - спросила она. - Я никого не чувствую.

- Потому что до них еще прилично идти. Телепатический слух надо тренировать отдельно, - пояснил он, снова скользя рассеянным взглядом по пространству вокруг и явно снова проверяя окрестности.

- Мне как-то не по себе, - сказала Авьем примерно через полчаса, когда они зашли осмотреть одно из самых красивых и хорошо сохранившихся зданий. Они стояли во внутреннем дворе, разглядывая выжженый солнцем старый камень и затейливо украшенное крыльцо, которое осталось почти полностью сохранным спустя триста лет.

- Умница, почувствовала, - невозмутимо сказал он. - Это те ребята, которых мы обошли полчаса назад. Они теперь ближе.