– Выпить еще хочу. В горле пересохло, – отмахнулась я и открыла наконец дверь, тут же натыкаясь на насмешливый взгляд незнакомого парня с бейджиком, что подпирал стену, явно ожидая, пока мы освободим помещение.

– Привет, Антоха! – кивнул он Каверину за моей спиной и ухмыльнулся.

– Привет. Путь свободен, – ответил тот как ни в чем не бывало.

– Наверху есть свободные, – кивнул тот, сообщая нечто понятное только им двоим.

– Тут романтичнее, – хохотнул Каверин и опять попытался сцапать меня за талию.

– Туалет тут где? – спросила, и не думая отводить глаз под понимающе похабным зырканьем незнакомца. Нагло пялилась на него, пока сам в пол не уставился.

– Вот там. Служебный. А то в бабском вечно толпа и очередь.

– Я покажу, – взял меня за руку Антон.

Ну еще бы. Не впервой-то. Скольких дур он в этой “романтичной” каморке оприходовал? А потом до туалета проводил. Хотя я же сама не особо протестовала и на его пальцах бедрами вертела, как заправская шлюха. Так что тут уж спасибо, что вообще сразу не в туалете первым оргазмом меня осчастливили. Вот бы вспоминать было бы весело.

– Девушка вперед! – распахнул довольный мажор передо мной дверь.

Я вымыла руки, умылась, пронаблюдав в маленьком зеркале свою раскрасневшуюся физию и дебильно-шальной блеск в глазах. Подумала, покривилась от того, что в трусах было откровенно мокро. Сложив бумагу туалетную, запихнула ее в них. Так чуток получше. Умылась еще раз и вышла.

– Я быстро, – сообщил Антон, спокойно дожидавшийся меня. – Ты точно в порядке?

– В полном.

Ждать его я не стала. Мне реально сейчас надо выпить, чтобы не начать думать, задаваться вопросами, как и почему и кто же я после этого. Нырнула обратно в зал, полный грохочущих басов, сигаретного дыма и потных дергающихся тел. Протолкнулась через заметно загустевшую толпу к бару. Там помимо бармена, осведомленного насчет напитков, полагающихся обычно снятым телкам Каверина, вовсю работал еще один, и народу толклось изрядно. Но, как ни странно, меня заметили сразу.

– Повторить или чего-то еще? – наклонился через стойку подскочивший бармен. И, в отличие от того сотрудника клуба в коридоре, он понимающих ухмылок себе не позволил.

– Повторить.

– Я плачу! – пьяно гаркнул кто-то у меня прямо над ухом. Окатило смесью дыхания с мощнейшим выхлопом и какого-то удушливого парфюма, и мне на спину практически упала чья-то туша, вжав грудью в стойку.

– Отошел! – рявкнула, оглядываясь через плечо. На меня тупо пялились пустые, налитые кровью бельма какого-то, походу, в говно пьяного урода. Молодой, может, всего на пару лет старше меня, но какой-то весь оплывший, одет нарочито дорого, рожа красная, на толстой потной шее золотая цепура чуть не в два моих пальца толщиной. Еще один мажор явно. Подвид – быдлятник классический. Ага, мажоры бывают разные.

Бармен молча поставил передо мной бокал с пивом, но придурок, пожелавший поразить меня щедростью, махнул рукой, сшибая его и заливая стойку.

– На х*й это говно дешевое. Шампусик нам! Кристал давай!

– Девушка уже сделала заказ.

– Отвали от меня, – начиная закипать, процедила сквозь зубы.

– Слышь, бедолага! К нашему столу неси все и нам с пацанами еще вискаря! – игнорируя мое требование, сученыш еще и лапы свои сомкнул вокруг моей талии и потянул от стойки.

– Господин Старовойтов, эта девушка пришла с господином Кавериным! – нахмурился бармен, вопросительно глянув на меня.

– Грабли убрал, сказала! – повысила я уже голос.

– Да мне пох*й, с кем пришла! – Сука, этот гандон меня как и не слышал, общаясь исключительно с парнем, дергая меня как безвольную куклу. – С нами уйдет! Вискарь тащи живо и кислятину эту ей, сказал, халуй языкатый.