- Вчера вечером. Позвонил парень какой-то, сказал, что врач из больницы. Что ты под машину попала. Ну я бегом в аэропорт, на первый же рейс. Примчалась сюда – ты в реанимации. Успокоили, сказали, что ничего ужасного. Нашла тебе палату платную, одноместных, правда, не было. С вещами твоими разобралась, отвезла домой. Через приложение нашла таксиста, который за тобой приехал, поговорила с ним. Тот все видел. Сказал, что машина была темная, фары не горели. Мерзавец, даже не остановился. Таксист вызвал скорую и гаишников.

- Тогда понятно, - я прокашлялась: горло еще саднило. – Мне впахивать пришлось три дня, чтобы все закончить перед отъездом. Глаза устали сильно, куриная слепота напала. А если фары не горели, само собой, я его не увидела. Кстати, мам, парень, который тебе звонил, - это Денис. Ну, тот самый…

- Да ты что?! – ахнула она. – Каким образом?

- Да вот таким. Он здесь работает. Анестезиолог. И как раз у него дежурство было. Я сама чуть не умерла, когда он в реанимацию пришел. То есть я знала, конечно, что он в «двойке», но понятия не имела, куда меня привезли.

- Представляю, сюрприз. Да, Аль, скверно все получилось. Теперь тебе точно никуда не уехать. Если только он куда-нибудь…

- С какой стати? У него работа, а отпуск… не помню, он говорил. Осенью.

- Тогда остается только надеяться, - мама покосилась в сторону моей соседки и заговорила тише, - что вторая ты, а если нет, то не появится. Сколько прошло?

- Шесть дней, седьмой.

- Ну вот, была бы она здесь, ты бы ее уже поймала. Если, конечно, не живет где-нибудь в Шушарах. Или, может, приезжая, побыла и уехала.

В этот момент дверь открылась, и вошел Денис.

*больницы имени святого Георгия и святой Елизаветы

6. 5

- Добрый день, - сказал он и остановился на пороге, похоже, не зная, как вести себя дальше. Как врач – так он не мой лечащий. Как мой парень – ну это, наверно, было бы несколько преждевременно.

Я знала, что в воскресенье у него выходной, значит, пришел только ради меня. И одет был в повседневное – те же черные джинсы и зеленую рубашку-поло.

- Мам, это… Денис, - пробормотала я.

Хоть мы с ней и говорили только что о нем, от неожиданности все равно растерялась. Он справился быстрее:

- Мы с вами разговаривали вчера по телефону…

- Да-да, спасибо большое, что позвонили, Денис, - кивнула мама, видимо, решив взять палочку регулировщика в свои руки. – Расскажите, пожалуйста, как с Альбиной все обстоит, а то мне толком ничего и не объяснили.

На самом деле она все выяснила – иначе это было бы совсем на нее не похоже, но для завязки разговора такой заход вполне годился.

- Ну я все-таки не лечащий врач, даже не хирург, - кажется, Денис смутился еще больше.

- Неважно, - возразила мама. – Аля сказала, вы анестезиолог. И реаниматолог. Наверняка должны знать.

Денис покосился на меня с подозрением, явно пытаясь прикинуть, что именно я рассказала ей о нем. Потом повторил все то же, что говорил в реанимации, но чуть более подробнее.

- Одно из сломанных ребер задело легкое, но кровотечение было небольшим и само прекратилось. Поэтому понадобилась только санация полости и удаление отломка. Разрез маленький, но дренаж пока не позволяет использовать реберный бандаж или тугую повязку, поэтому никаких резких движений.

Мама внимательно слушала, кивала, но я-то понимала, что она поглядывает на него оценивающе. Наверно, любая мама незамужней взрослой дочери смотрит на появившихся в поле зрения мужчин как на потенциальных кандидатов в зятья, но она-то оценивала Дениса на шаг дальше - в качестве возможного отца ее внучки. От этого было одновременно неловко и… приятно. Я вспомнила, как он повернул меня на бок, чтобы вытащить дыхательную трубку, и по спине пробежала стайка мурашек.