Саша промолчал – он понятия не имел, как должны вести себя правильные близнецы. Его вообще вся эта астрология с хиромантией не интересовала, это у Марины то фэншуй, то гороскопы, то векторная психология. Теперь вот кот ей дорогу будет перебегать...

– И вообще, я шотландца хотела, вислоухого. А это что? Где ты его вообще подобрал, на помойке? Еще и глистотный наверняка.

– Никакой он не глистотный! – взвился Саша, начиная заводиться. – Он из приюта, привитый, кастрированный и чистенький. Не хочу я никаких вислоухих уродов, мне нормальные коты нравятся.

– Так, все. Верни это обратно в приют, – она ткнула пальцем с блестящим сливовым ногтем в сторону печального Снежка. – А потом сядем и все обсудим. Договорились?

– Никуда я его не верну! Это мой кот, ясно? Хоть он меня с работы встречать будет, а не только твоя спина!

Саша прижал к себе вырывающегося котенка и вышел, хлопнув дверью. Заперся в гостиной – его очередь. Включил какой-то футбольный матч на спортивном канале. Отпустил Снежка исследовать комнату и уселся на диване, жалея, что не прихватил пару банок пивка. На душе было гадко, но где-то в глубине зрело чувство собственной правоты.

Она пришла через час. Села на дальний край дивана, подождала немного – он молчал и дулся.

– Прости, наверное, я правда слишком много уделяю внимания своему развитию в ущерб нашим отношениям, – осторожно начала Марина.

– Слушай, как так получилось, что раньше мы друг друга просто любили, а сейчас все строим какие-то сферические в вакууме отношения, а? – все еще нервно огрызнулся он.

Она потупилась, помолчала немного, раздумывая. Вздохнула. Посмотрела на него так, как смотрела когда-то простая девушка Марина, а не тот гуру и коуч, в которого она за последний год развилась. Саше стало стыдно. Он притянул ее к себе и обнял.

– Знаешь, можешь оставить этого кота, если он тебе так нравится. Только не злись, хорошо?

20. История пятая. Избавление от опасных привычек. Глава 19

– Она совершенно не болит, – уверенно заявила Катя, в подтверждение своих слов привстала на носочки и попрыгала на месте. – Видишь, здоровая нога. Только в гипсе. И он мне ужасно мешает, и вообще, не думаю, что это полезно.

– Нога прекрасна, даже в гипсе. Но сама подумай: что скажешь врачу, когда пойдешь выписываться? – возразил Дима, глядя на нее с укором. – У тебя законный больничный еще две недели минимум, сиди, отдыхай...

– Ну пожалуйста, – она посмотрела умоляюще, разве что слезу не пустила. – Не могу больше, так не хватает движения! Я, между прочим, толстею, килограмм пять наверное наела, а с этой гирей на ноге даже не взвеситься нормально. А врачам ничего говорить не будем, сняли и сняли, не обратно же его приделывать.

Дима вздохнул и окинул ее пристальным взглядом. На самом деле Катя была права: ей пора снимать гипс и возвращать мышцам прежнюю подвижность. Но он боялся, что едва она перестанет нуждаться в помощи, как тут же захочет вернуться к своей обычной жизни, проще говоря, сбежит. Тем более теперь, узнав о нем всю правду.

– Давай честно, – немного подумав, сказал он. – Я не в силах бесконечно тебя удерживать, если сама не желаешь оставаться. Но отпустить сейчас – значит отдать тебя этому... существу, а я не могу так поступить. Позволь хотя бы сперва его прогнать.

– Хочешь приберечь для себя? – спросила она тихонько. – До того времени, когда сможешь...

– Нет! То есть, очень хочу, конечно, но не для этого. Мне просто с тобой хорошо. Если можно так выразиться, чисто по-человечески. Ты мне веришь?

Его глаза мягко сияли изнутри, в уголках губ играли ямочки — если Катя ответит «да», он улыбнется. Ну как ему не верить! И разве имеет смысл лгать в ответ, когда только слепой не заметит, что она влюблена в Дмитрия по уши и не в силах ничего с этим поделать.