Отчим кивает.

– Да, Лина, – я вижу, как он мрачнеет, уже подсказывая мне, что не хотел бы вообще об этом говорить, но паузы долгой не делает, так как Кайманов не тот человек, который тушуется. – Я решил двигаться дальше, так как встретил хорошую девушку, на которой решил жениться, поэтому подаю на развод.

9. Глава 8. Лина

Я не дышу. Буквально.

Сижу, как изваяние, и во все глаза таращусь на отчима, по тысячному разу прокручивая последние слова.

Подаю на развод.

Развод.

Сейчас. Не через четыре месяца, как я надеялась, а сейчас.

– Нельзя, – выдаю горячо и эмоционально, а у самой руки начинают дрожать.

Это не то, что следовало бы говорить. Но кроме меня никто не знает про мой план, поэтому слова звучат больше как обычный протест. Возможно сильное расстройство.

А я разве не в нём сейчас нахожусь?

Как по мне, так меня настолько распирает от обиды и злости, что хочется разрыдаться.

– Лина, – Эдуард вздыхает.

И смотрит с таким сожалением, словно всё-таки подобное ему не чуждо. Хотя, где сожаление, а где Кайманов? Вряд ли бы он сколотил такое состояние, если бы не шёл по головам так, что все сами сбегали, лишь бы не попасть под его пресс.

Вот и мне бы сейчас сбежать, отступить и, возможно, даже поздравить, нежели пытаться закатить истерику, которая закончится только тем, что скорее всего уже через пять минут меня выкинут за пределы этого дома, но я не могу замолчать.

Как бы смешно это ни звучало, от Эдуарда предательства я ожидала меньше всего.

– Нет, – качаю я головой, не дожидаясь того, что он хочет сказать.

Я сразу это не принимаю, но он всё равно говорит.

– Послушай сначала меня, – начинает он твёрдым и призывающим к послушанию голосом, – ты должна меня понять. Марина уже не та женщина, на которой я женился. Да она нас-то узнать не может, что говорить о том, чтобы быть мне женой? Мне нужна спутница, которая будет лицом нашей семьи. Будет отвечать за банальные женские задачи в доме, чтобы я не думал о том, что должен за всем этим приглядывать, вместо действительно важных вещей.

Обычно, в здравом уме, я бы ни за что не осмелилась перебивать Кайманова старшего, но сейчас я явно не думаю.

– А разве дом и семья – это не самое важное? – недоумеваю с открытым презрением.

– Для мужчины главное – обеспечивать эту семью, – нажимает он, – быт – это задача женщины, с которой Марина не справляется последние полгода. Если ты ещё этого не видишь, то у нас всё здесь летит к чертям, – пламенно высказывается отчим, а я где-то на задворках разума даже отмечаю, что его это действительно сильно волнует.

Вот только мне уже не остановиться, обида буквально жжёт изнутри, распаляя кровь и затмевая ту часть меня, что всегда осторожна.

– К чертям здесь всё летит по другой причине! – цежу сквозь зубы. Да мне не просто обидно, я неимоверно злюсь, что Кайманов совсем не видит очевидного, сваливая всю вину на мать. Если бы он мог быть хоть немного порядочным, открыто не изменяющим мужем, мама бы так и сидела, довольствуясь новой жизнью, а не стала бы искать отвлечения в ночных клубах с молоденькими парнями, что едва ли не мои ровесники. – Кто-то просто должен быть взрослым и ответственным, чтобы не допустить всего этого развала!

И хоть я почти кричу на отчима, он на удивление даже за неуважение не принимает моё поведением, будто во всём меня понимает и поддерживает.

– Так и я про это, Эвелина, – нет, всё же не понимает, как всегда и близко не допуская мысли, что мои слова могли быть про него. – Марина занималась своей жизнью, вместо того чтобы быть матерью тебе и Егору!