– Постой-постой! – остановила меня встрепенувшаяся девушка. – Ты об этой Элис?

– Ну да, об Элис фон Мягкенбок, – подтвердил я.

– Но как ты мог нас перепутать? Она же совсем на меня не похожа! – недоуменно свела бровки Энжель.

– То есть сама Элис фон Мягкенбок тебе знакома? Пусть и в облике, отличном от твоего? – спросил я, внимательно посмотрев на златовласку.

– Да, знакома, – не стала отрицать леди и, смешавшись под моим взыскующим взором, обретшим едва ли не кинжальную остроту, торопливо пояснила: – Тетя Мария занималась с ней одно время в особом порядке после моего возвращения. Так что Элис часто бывала у нас, иногда оставаясь и на несколько дней… – Видя, что я все сильнее сощуриваюсь, выслушивая ее откровения, златовласка сбилась. Замолчала. Чтобы добавить совсем уж убитым голоском: – Мы с ней даже сдружились немного.

– Но к чему ее готовят, ты не знала? – уточнил я.

– Нет, – ожесточенно помотала головой Энж. Не успокоившись на этом, она проникновенно воскликнула, молитвенно стиснув ручки перед грудью: – Я правда не знала, Кэр! Она не говорила, а я не спрашивала.

– Если так, то хорошо, – медленно произнес я.

Прекратив испытующе смотреть на переживающую девушку, я немного расслабился. А затем даже улыбнулся. Как-то на душе стало тепло-тепло от осознания того, что я не ошибался в Энжель и она не была замешана в той хитрой подставе, осуществленной лисой Элис. Златовласка не только не участвовала в этом грязном деле, но даже не подозревала о нем. Втемную ее сыграли… Что говорит об ее исключительной порядочности. Иначе ведь, будь она дрянью, которая легко бы пошла на то, чтобы подставить другого человека, зачем этой ее тете Марии было скрывать от нее всю подоплеку дела?

– А что было дальше, Кэр? – поняв, что я поверил в ее полную непричастность к произошедшему, тут же жадно потребовала продолжения рассказа Энжель.

– Дальше? – задумался на мгновение я и вздохнул. – Дальше все покатилось под откос… Из-за того, что я ничуть не усомнился в том, что Элис, перенесшая магическую трансформу тела и обретшая твои черты, это ты и есть… Да она мне и повода такого никогда не давала. Сыграв, наверное, лучшую роль в своей жизни.

Ну и продолжил исповедь о днях давно минувших, но тем не менее до сих пор тревожащих душу. Благо слушательница из Энжель вышла просто великолепная. Сидела тихо-тихо, затаив дыхание, и жадно вслушивалась в мое повествование. Не мешая и не прерывая.

Так мы и ехали. А я все говорил и говорил… Не скрывая в своем рассказе практически ничего и лишь кое-где отделываясь скупыми фразами, чтобы не смущать Энжель слишком уж сильно. Пока не добрался до наших вечерних посиделок с Элис… И впервые с момента начала рассказа о сути произошедших событий был перебит девушкой.

– Она… она предлагала тебе себя, представляясь мной? – запинаясь, с трудом выговорила Энжель.

– Ну, не совсем так, – поправил я сидящую напротив меня с горящим лицом златовласку и снова вздохнул, помрачнев под гнетом накативших воспоминаний. – Все было гораздо хуже, Энж… Все было гораздо хуже. Она играла в любовь.

– Что?! – ахнула едва ли не подскочившая с сиденья девушка и так глазами засверкала…

Я промолчал, не став отвечать на этот негодующий возглас. Тем более что он и не нуждался в ответе. Дождался, когда златовласка чуть успокоится, внимательно посмотрел на нее и, получив поспешное обещание больше не перебивать меня, стал рассказывать о том, что было дальше.

Энжель сдержала свое слово. Практически. Первый свой порыв что-то сказать, возникший в тот момент, когда я поведал о совершенном мной вскоре откровенно бесстыдном лишении Элис невинности, она сдержала. Переборов себя и ограничившись лишь расширившимися глазами и стиснутыми в волнении ручками. А вот второй, охвативший ее при рассказе о заключении помолвки меж мной и Элис, уже нет. Слишком сильно задела златовласку провернутая этой лисицей хитрость с заменой ее имени на истинное имя княжны фон Мягкенбок в даваемой мной клятве. Помолвку-то я изначально желал с леди Энжель ди Самери заключить…