- Что ты хочешь взамен?

- Тебя.

Он так быстро проговаривает. На секунду кажется, что я ошиблась. Ну, правда? Зачем ему я? Ничего ценного во мне нет. Обычная баба, если уж говорить на его примитивном языке.

- А если я не соглашусь?

В услышанное все еще слабо верится. Может опять пошутил? Он ведь шутник тот еще.

- Тогда свои проблемы решай сама. Или повесь их на того мужика, который тебе ребеночка заделал.

Столько злости в его словах к ни в чем не повинному ребенку, что меня прорывает.

- Это ведь твои головорезы дочь мою похитили! А может даже по твоей указке действовали! - несу полный бред, но меня уже не остановить. С места подскакиваю. Начинаю бить по широкой твердой, словно камень, груди, - это все ты виноват! Ты! Ты! Гад! Бегемот толстокожий! Орангутанг озабоченный! Ненавижу тебя! Нена…

- Достала!

Один взмах его руки и меня как бабочку прибивает к стене. От выражения его лица внутри запускаются странные совершенно противоположные друг другу процессы. Одна часть меня трясется в страхе. Другая - предвкушает. Предвкушает что? Я додумать не успеваю, как и высказать очередную порцию оскорблений, ведь уже в следующую секунду мои губы затыкает поцелуй.

Пару раз ударяю по широким плечам. Но скорее от безысходности. И ежу понятно, мне с моими силенками даже больно ему не сделать, не то что попытаться оттолкнуть. Он же скала. Носорог недоделанный. Неандерталец. Такие в первобытнообщинном строе били девушек дубинками по голове, а затем тащили в свою пещеру. Этот хоть не дерется. Пока.

Но вопреки возмущенному донельзя мозгу, мое тело явно думает иначе. Вернее, оно даже не думает. Просто тянется к майору. Тянется к этому огромному мужчине, как к единственному маяку на всем огромном бушующем океане. Он спасет. Он защитит.

Но это неправда. И забывать об этом нельзя. Он скорее растопчет и сломает. И я не должна соглашаться на его условия. Не должна. Только выбора у меня, похоже, нет.