Кинчева кивнула, особо не задумываясь о его словах. Не до этого ей сейчас. А зверюга всё ближе. Девушке даже кажется, что она ощущает его зловонное дыхание.

Внезапно бандит отстраняется от клетки, утаскивая за собой еле дышащую тушку Кинчевой.

Она облегчённо выдыхает и, глупо улыбаясь, отключается.

– Почти приехали, – Ворохов погладил коленку Арины, но никакой реакции на это не обнаружил, – Хватит дуться, малыш. Я же не знал, что…

– Чего ты не знал?! Что любой адекватный человек, (это не о тебе, разумеется) боится диких животных?! Этого ты не знал? Или, может, тебе показалось, что я кайфую, когда меня угрожают скормить тигру? – кажется, плотину прорвало, что даже немного обрадовало Илью, он то уже было испугался, что девочка онемела.

– Ариш, я такой человек. Я – собственник! Когда трогают моё – я злюсь. А если «моё» само пытается одурачить меня – я просто схожу с ума. Я ведь не из праздного любопытства тогда задал тебе этот вопрос. Мне хотелось, чтобы ты поняла всю суть своей ситуации. Я не тот сопливый подросток, которому можно наставить рога и заставить их с гордостью носить. И тебе придётся принять мой характер, никуда не денешься. Но я правда не ожидал, что ты так сильно испугаешься, – в его глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление.

– Не слишком ли много «Я»? – Кинчева упрямо скрестила руки на груди и отвернулась к окну.

– Не слишком ли долго ты ерепенишься? – в тон ей ответил Ворохов.

В салоне автомобиля повисла давящая на подсознание тишина.

Девушка изо всех сил пыталась сообразить, что же ей делать дальше, но, после такого потрясения, мозг наотрез отказался быть ей советчиком.

А чего она ожидала, когда связалась с бандитом? Что он будет перед ней на коленях ползать и пыль стирать с её обуви?

Арина взглянула на Ворохова. Это вряд ли. Но какой же он самец! Стоп. Самец? Серьёзно? Кинчева прыснула от смеха. Она превратилась в Цветочкину.

– Это истерика, или у тебя улучшилось настроение? – Илья с нескрываемым интересом изучал гордый профиль своей красавицы.

– И не мечтай.

– Хорошо, скажешь, когда перестанешь дуться.

– Почему ты такой? Почему считаешь, что тебе позволено в отношении меня всё? – опять двадцать пять. Эта девушка неугомонна.

– Потому, что я могу. Потому, что я сильнее. И будет по-моему, – ответ в стиле Ворохова. Ничего нового.

– Приехали, малыш, выгружай свою сладкую попку.

Он вышел из машины, явно не намереваясь открывать ей дверь и подавать руку. «Хамло неотёсанное», – подумалось Арине.

Но уже в следующий момент она забыла о всех обидах и разногласиях, когда ощутив под ногами землю, была прижата к внедорожнику.

– Как же я тебя сейчас затрахаю! – его жёсткая щетина больно царапала нежную кожу шеи, но именно это послужило её возбуждению.

– Илюш, мы же на улице…

Её дыхание сбилось, а сердце, казалось, спряталось куда-то в уголок и остановилось, не желая функционировать далее.

Возле новостройки начали собираться люди. Некоторые смотрели на целующуюся парочку с осуждением, другие с завистью. Хорошо одно – никто из них не знал, что это новоизбранный депутат Госдумы «балуется».

– Пошли, – он активировал сигнализацию на авто и, взяв Арину за руку, повёл в сторону дома.

– Я думала, у тебя какой-нибудь шикарный особняк в Подмосковье, – сказала Кинчева, когда они вошли в лифт.

– А зачем мне особняк, если я живу один? Ради «понтов» что ли?

– Ну, вообще-то верно…

– Дом можно будет купить, когда семья появится.

– У тебя же есть семья… – в голосе Аринки проскользнула горечь.

– Так! Я сейчас объясняю один раз и больше мы к этому разговору не возвращаемся. Договорились? – Илья наклонился к ней, пристально заглядывая в глазки небесного цвета.