Девушка резко поворачивается ко мне лицом и проходится оценивающим взглядом с ног до головы, будто взвешивает мои способности и сильно сомневается в них. Но потом спокойно выдает:

– Допустим, но куда?

– Выберемся наружу из этих пещер, а дальше найдем путь домой, – предлагаю очевидное.

– Домой или в твою стаю? – аккуратно уточняет.

– В стаю, конечно.

Без вариантов. К минарам она больше не вернется, пусть даже и не мечтает.

– А какая для меня разница? – замолкает, будто задумывается. Но я-то вижу, что просто проверяет мою выдержку, которая и так трещит по швам. – Передо мной предстает выбор. Быть игрушкой в твоих руках или рабыней в руках вожака этого клана. Какая дилемма.

Это даже не намек, а прямой посыл, что для нее нахождение здесь и в моем доме в лесу – равносильные понятия. Она права, но оставлять ее здесь, чтобы каждый желающий забавлялся с ней каждую ночь, не намерен. Она должна понимать, что ее ожидает в этом гостеприимном клане.

Скорее она понимает и опять-таки специально провоцирует. Порой мне кажется, что инстинкт самосохранения у нее подводит. Иначе зачем ей злить и так взбешенного мужчину?

– Хелена, не провоцируй, – предупреждаю приглушенным голосом. – Еще немного, и ты пожалеешь о своих словах.

– Знаешь что? Я о многом жалею. И в первую очередь, что попалась в твои лапы, волчонок.

Это ее "волчонок" сейчас бьет похлеще кнута. Когда зверь спит, а я не могу ему помочь, звучит как издевательство над самым дорогим, что есть у каждого оборотня. Делаю шаг в ее сторону, а ведьма, поняв свою оплошность, меняется в лице.

Она чутко чувствует грань, когда лучше замолчать.

– Послушай, даже если мы выберемся, то не покинем этих тел. Я не хочу прожить жизнь другого человека. Я прошу тебя, давай выполним поручение ведьм и отправимся обратно.

Сладко льет, даже просит.

А самое главное, что она не уточнила, куда именно вернемся. Это маленькое упущение не скрывается от меня, но в действительности она права. Сделаем то, ради чего нас закинули сюда, и вернем свои жизни.

– Тебе сказали, как этот артефакт выглядит?

– Медальон. Скорее всего, вожак носит его на шее не снимая. Если он совсем глуп, то он хранится в его доме. Но вряд ли меня выпустят наружу. Видела все воспоминания Лимек, за время заточения она была только в пещерах. А кины живут в домах наверху. Морад, тебя проведут наверх завтра утром. Попробуй разузнать хотя бы, где находится его дом. А я попробую поспрашивать аккуратно других женщин. Помимо охраны за нами присматривает женщина. Она явно местная, возможно, получится напроситься в услужение к вожаку.

В услужение?

Воображение сразу подкидывает варианты этого самого услужения, и ревность поднимает свою голову. Нет уж, лучше сам буду рисковать, чем позволю, чтобы к моей паре прикоснулся посторонний мужчина.

Пусть то, что мы истинные, осознал не сразу, но теперь я это четко знаю. А вот Хелене не обязательно быть осведомленной на этот счет.

Вкладывать ей в руки такой рычаг давления не собираюсь.

– Никакого услужения. Завтра попробую узнать все сам.

– Лучше, чтобы мы действовали одновременно…

Она пытается еще что-то сказать или привести доводы в пользу своего услужения, но слушать их не намерен. Сокращаю расстояние и впиваюсь в ее губы. Жестко, с напором, чтобы не было возможности отпрянуть или отказать.

Только так. Сила и власть.

Мое главенство и ее подчинение.

Хелена пытается первые минуты противостоять. Чувствую ее ладони на своей груди, но вскоре, как это бывало немало раз ранее, сдается. Маниакальная потребность быть постоянно рядом возникает не только у оборотня, но и у его пары. Пусть она сопротивляется, пусть отгораживается, но силой ее никогда не брал.