А вместе с ней уходили мои жизненные силы, пока сверстницы учились колдовать и развивались, я пыталась уцепиться за те крохи, которые мне были подвластны. И с каждой неделей мне становилось все хуже.

Магия, которая должна была постепенно развиваться, будто стояла на месте. А наставницам было все равно, они выжимали на тренировках последние мои силы. И как результат, к вечеру падала на кровать, словно старуха, а не юная девушка.

Сейчас, повзрослев и разобравшись в потоках магии, понимаю, что они не могли не заметить, что со мной происходило что-то противоестественное. Но они молчали. Видели и бездействовали. Молча смотрели, как по крупицам уплывает моя жизнь вместе с даром.

Нашу верховную боялись все без исключения и не перечили. Только по счастливой случайности одна из ведьм пощадила меня и объяснила, что именно происходит, и помогла бежать. Это стало моим спасением. Чем больше находилась без воздействия пиявки-верховной, тем лучше начинала себя чувствовать.

Не сразу, но получилось восстановиться и раскрыть свой потенциал. А сейчас снова на мели. Словно маленькая девочка, которая еще не познала всю прелесть колдовства. И это сотворили со мной духи ведьм. Не думаю, что зелье, которое дала верховная ведьма Мораду, настолько пагубно повлияло.

Она рассчитывала и дальше тянуть из меня силы. И вообще не могла знать наперед, на ком оборотень испробует зелье.

Вся эта гнетущая атмосфера заточения и отчаяния унесла далеко в прошлое. Воспоминания мелькали в памяти и подкидывали самые ужасные моменты. Но если тогда справилась, то и сейчас смогу.

Больше никому не позволю сломать меня.

Пусть меня считают рабыней, но это не означает, что я ею являюсь.

Вот и сейчас, наученная горьким опытом, промолчала, когда оборотень просил…

Хотя нет, он не просил. Он приказывал в свойственной ему манере не вмешиваться и помалкивать. Сидеть тихо и не нарываться на неприятности. Но неприятности сами нас нашли, перевернули наши жизни и закинули в одну упряжку.

И с чего вдруг он решил, что стану безропотной ланью и буду слушать каждое его слово?

На своих землях, в стае он закон, а здесь такой же подневольный человек, как и я. То, что у него больше поле для маневров, не отменяет того факта, что мы тут чужие и нас могут выставить вон в лучшем случае.

Женщина привела меня в отдельную пещеру, где содержались такие же рабыни. Стоит только посмотреть на девушек, и становится понятно: надеждой здесь не пахнет. Они опустили руки и смирились со своей участью. Уверена, что беспрекословно выполняют все поручения и служат развлечением для мужчин.

Судя по забитости этих девушек, выведать хоть какую-нибудь информацию не выйдет. Скорее всего, они и глаза боятся поднять от пола. Значит, нужно расшевелить старую надсмотрщицу.

Присмотревшись к ней внимательнее, поняла, что жалостью ее не пробить, а вот вывести на эмоции и разозлить – запросто. А дальше началось мое маленькое театральное представление. Умение подстраиваться под ситуацию и вести себя соответствующе сейчас только на руку.

Для начала поканючила, но, как и предполагала, ноль реакции. Но женщине это не понравилось. Решила пожаловаться громче и настойчивее и получила пощечину. Ожидаемо, но нужного эффекта все равно еще не добилась.

– Я не могу тут находиться, мне плохо! – пуще прежнего жалуюсь в надежде вывести женщину из эмоционального равновесия. Хватаюсь за голову, раскачиваясь по сторонам.

– Угомонись! Иначе поколочу! – прилетает с криком.

Прогресс. Значит, нужно закреплять результат.

– Не нужен мне отдых в пещерах. Лучше на чистом воздухе, но работа, – для убедительности пускаю слезу и не забываю завывать погромче.