Он забыл, что монастырь, при всем своем несовершенстве, как несовершенно всякое человеческое учреждение, все же разрежал сгущенную, насыщенную злом атмосферу мира, все же был той отдушиной, которою легче всего лилась на народ свежая религиозная струя.

Покорный формам жизни протестантских государств, Петр не дал себе труда глубже вдуматься в это, длинными веками выросшее на родной почве, явление и думал рубить его – главным, быть может, образом потому, что не находил его у своих западных друзей.

Архипастыри старого типа. Иов Новгородский. Св. Митрофан Воронежский. Св. Димитрий Ростовский и его просветительная деятельность

Мы видели, как много пришлось пострадать в это время громадного влияния иноземцев такому истово православному, просвещенному человеку, каким был Стефан Яворский.

Счастливее его были архиереи, сохранившие в себе все лучшее содержание московской Руси, но поставленные далеко от столицы с ее резко выраженными веяниями дня, с ее интригами, чуждые участия в высшем церковном управлении и поглощенные делом пастырства в пределах лишь своих епархий. Такими святителями были Иов Новгородский, Митрофан Воронежский, Димитрий Ростовский.

Двух последних считают часто епископами нового типа, но кажется, что разумное сочувствие одного разумным мерам Петра, просвещенность и любовь к просвещению другого ничуть не ставят их врозь с лучшими представителями иерархии московского периода русской истории. Разве Киприан, Фотий, Алексий, Макарий Московские, разве Гурий и Варсонофий Казанские, разве Стефан Пермский не сеяли усердною и настойчивою рукой просвещение, разве Петр, Филипп и Гермоген не были государственными деятелями в самом прямом значении этого слова?

Если мы называем трех этих святителей представителями старого типа иерархии, мы хотим указать на глубокую верность всех трех церковным и народным преданиям, на их органическую преданность православию, на наполнявшую их жизнь и превыше всего в них стоявшую заботу о Церкви. Наконец, на их горячее стремление к правде, к правдолюбию и к праведности. Не такого склада, не такого направления чувств и мыслей были архиереи, полные заботы о себе, занятые происками в это бурное и смутное время, больше мнившие о личных выгодах, чем о достоинстве Церкви, и весьма равнодушные и к судьбе паствы, и к делу личного нравственного самоусовершенствования, каковы были Феофан Прокопович, Феодосий Яновский, Георгий Дашков, с которыми мы познакомимся в следующих главах.

Постриженник Сергиевой Лавры и архимандрит ее, а с 1697 года архиепископ Новгородский, Иов завел у себя в епархии училища для обучения достойных священников, пригласив для этого к себе известных ученых, греков Иоанникия и Софрония Лихудов. Иов выстроил у своего архиерейского дома обширное двухэтажное здание, до нашего времени носящее имя «Лихудиевского училища». В шесть лет они основательно образовали своих учеников, а чрез этих самых учеников митрополит завел потом до 14 русских школ по уездным городам и значительным монастырям своей обширной епархии.

Лихуды трудились также в переводе на русский язык латинских и греческих книг; в помощь им попечительный Иов вызвал из Москвы их учеников, между которыми был известный Карион Истомин, и составил при своем доме общество переводчиков. Среди написанных в Новгороде Лихудами сочинений есть, между прочим, Обличение против Лютера и Кальвина, особенно благовременное по тогдашним обстоятельствам.

Известен Иов и благотворительностью. Он устроил в Новгороде три больницы, странноприимницу и дом для незаконнорожденных и подкидышей близ Новгорода, в Колмове – упраздненном монастыре, приписанном к владычному дому. Иов, поселяясь тут летом, сам наблюдал за своими «найденышками». Царь, узнав о человеколюбии Иова, повелел приписать к его дому разные вотчины и в 1715 году повелел у церквей при оградах сделать госпитали «по примеру учрежденных в Новгороде Иовом митрополитом». В летах глубокой старости он просил Царя отпустить его на покой или к Троице, где он постригался, или в Колмов, к его безродным детям. Но Царь не отпустил его. Митрополит Иов скончался 3 февраля 1716 года.