– ВОН!!! – Магическим порывом Натку и Тарбона вместе с его мечом вынесло за дверь. Что ни говори, а Марчун был сильный маг. – И больше близко к моему порогу не подходи! Будь проклят тот день, когда я взял тебя в ученицы, дрянная девчонка!

Дверь жилища мага захлопнулась перед копошащимися на мостовой девицей и ее облапошенным клиентом.

– Меня-то за что? – изумился наемник. – Я же пострадавшая сторона!

– Это я пострадавшая сторона, – поднялась с земли Натка. – Такого доходного места из-за тебя лишилась! Он же без крова меня оставил, паразит.

– Нет, ну это уже наглость! – возмутился Тарбон. Наемник закинул свой меч в ножны и чуть не заплакал, глядя на гламурную рукоять. – А ну, давай расколдовывай мой меч обратно.

– Фигушки. – Натка бы расколдовала, но не знала как. Заклинание снятия случайного или неправильного колдовства маги с ней еще не проходили.

– Тогда гони мои деньги назад!

Девчонка показала наемнику кукиш, потом, решив, что этого недостаточно, добавила к первому кукишу второй, повертела ими перед носом Тарбона, после чего развернулась и двинулась в сторону базара. Внутреннее чутье ей подсказало, что Тарбон рыцарь. Рыцарь до мозга костей. Рыцарь, которому практически с пеленок вдалбливали простую истину: женщину нельзя бить даже цветами, и она не ошиблась. Наемник переминался с ноги на ногу, растерянно глядя ей вслед.

– Рохля ты! – тяжко вздохнув, обругал себя Тарбон. – Рохля и размазня.

И тут меч на его поясе заволновался.

– Это еще что такое?

Что это такое, наемник понял, когда ножны, в которых находился меч с несуразной рукоятью, потянули его за поясной ремень, вслед за нахальной девчонкой, умыкнувшей у него последние деньги.

А ничего не подозревающая Натка уже лавировала между узкими торговыми рядами Кардаманского базара, спеша к заветной цели. Лавка торговца бижутерией была еще открыта, и, что самое главное, милые ее сердцу сережки по-прежнему лежали на прилавке. Они дождались ее! Их еще никто не купил!

– И не уговаривай! – заволновался купец, увидев Натку. – Два салта и ни пферингом меньше.

Беднягу можно было понять. Девица уже третью неделю доставала его, яростно торгуясь из-за этих сережек, не имея при этом ни одного медяка в кармане, и, что интересно, умудрилась сбить цену с целого кнара до двух салтов, но больше он не намерен был уступать. Торговать себе в убыток – это уже слишком!

– Прогоришь ты когда-нибудь из-за своей жадности, Абу, – попеняла Натка купцу. – Не был бы ты таким жлобом, научила бы тебя нормальному бизнесу.

– А что такое бизнес? – заинтересовался Абу.

– Темнота! Элементарных вещей не знаешь, а за прилавок сел. Вот отдал бы мне эти сережки даром, я бы тебя вмиг научила, как по-настоящему разбогатеть.

– Так уж прямо и разбогатеть? – прищурился купец.

– За неделю оборот в три раза увеличишь. Всё с твоего прилавка сметать начнут!

– Это как это? – азартно подался вперед Абу.

– Есть у меня в резерве один маркетинговый ход, – таинственно прошептала юная авантюристка, – отбою от покупателей не будет. Ну что? По рукам?

Абу задумчиво пожевал губами, глядя на рыжую лисичку, ласкающую взором разлюбезные ее сердцу сережки. Бизнес, маркетинг… – звучало пугающе. Явно какие-то магические заклинания, но, если эта недоучка начнет здесь колдовать, – лавке конец. О фантастической способности юной колдуньи выворачивать наизнанку любое, даже самое простейшее заклинание, знал уже весь город, а потому, когда она начинала ворожить, народ просто разбегался. Но после пары инцидентов, последствия которых пришлось разгребать ее учителям, мэр города категорически запретил ей колдовать в общественных местах без присмотра своих менторов.