— Привет! — растерянно протянула я, — не заметила, как ты пришёл.

— Я заметил, что ты не заметила, — печально улыбнулся он в ответ.

— Почему ты тут… один… скучаешь?

— Не люблю безудержное веселье. А ты?

— Я тоже, — со вздохом ответила и добавила жалобным тоном: — Неудобно их выгонять, но так спать хочется!

— Выгонишь их, как же! Пускать не нужно было. Теперь до утра, — Юм посмотрел сочувственно и, отделившись от стены, шагнул ко мне: — Хочешь, устрою на ночлег?

— Куда?

— Увидишь. Там будет удобно, не смущайся.

— Хочу, — кивнула. Обернулась, глядя на толпу в комнате: — Как бы просочиться между ними…

— Будем действовать иначе. — Лохматик тронул меня за плечо: — Доверяешь?

— Да, — сказала, удивившись собственной решимости. Первые сомнения мелькнули, когда Юм сел на перила, перебросил ноги на ту сторону и встал на узком бортике.

— Давай, не дрейфь! — засмеялся.

Отважно последовав его примеру, я замерла рядом:

— Прыгать собрался? Здесь высоко.

— Кататься! — Он достал из кармана сияющую салфетку и встряхнул. С тонкой ткани посыпались блёстки. Сначала они собрались в облачко, а потом стали раскручиваться, образуя пологую дорожку из звёздной пыли. Юм весело спросил:— Помнишь, как в детстве с горки каталась?

Он первым ступил на блестящее полотно и с гиканьем скользнул вниз. Я не стала ждать, села на магическую дорожку и покатилась следом за парнем. Музыка позади нас звучала всё тише. Спуск был длинным, ступни коснулись земли на приличном расстоянии от общежития.

***

Нас окружила прохладная ночь. Рассыпанная звёздная пыль опустилась на дорожку и подсвечивала ровные квадраты цементных плит, украшенных символами академии и вплетёнными в орнамент рунами. Позади нас блёстки гасли, а впереди загорались новые: очень удобно. Тонкий аромат ландыша, треск цикад в траве, изумрудные огоньки светлячков, звёзды над головой… Романтично. Юм взял меня за руку, было приятно ощущать его тёплую ладонь. Шли молча, я ни о чём не спрашивала, боясь нарушить торжественность момента. Мысли о доме, о предстоящей учёбе, о толпе брошенных гостей испарились, мне было хорошо здесь и сейчас, отвлекаться на что-то другое совершенно не хотелось.

Дорожка привела нас к мужскому общежитию.

— Разве можно девушкам приходить сюда ночью? — усомнилась я.

Юм распахнул дверь и подмигнул мне:

— Разумеется, нельзя. Но ведь тебе негде спать.

Не поспоришь, заснуть в том бедламе, что устроили музыканты, я бы не смогла.

Комната лохматика находилась на втором этаже и номер имела тот же, что и у меня. Я удивилась совпадению и глянула на спутника — не прикалывается он, случаем?

— Видишь, как удобно! Если спросят, где ночевала, смело отвечай: в комнате двести девятнадцать. Корпус уточнять не стоит. — Я хмыкнула и собиралась войти, но Юм придержал меня за локоть: — Подожди секунду. Перестелю.

Он оставил меня в коридоре и занялся планшетом на стене. Послышался шорох сдвигаемых квадратов пола, уже знакомый мне. Видно было не очень, но я заметила, как исчезла одна кровать, а на смену ей выплыла другая — укрытая розовым покрывалом. Лохматик выбрал девичий вариант. Не скажу, что это в моём вкусе, но его внимательность к таким мелочам была приятна. Вернувшись в коридор, Юм галантным жестом предложил мне войти. Я перешагнула порог и оглянулась:

— А ты?

— У друга, он уехал, а доступ мне оставил.

— Доступ? Что это?

— Тебе не объяснили? Вот коварные девчонки! — он кивнул на пульт управления комнатой. — Надо выбрать нужные установки. У тебя, наверное, стоит «разрешено заходить всем».

— А у тебя?