Якоб не понимал, как ему действовать дальше, хотя инструкции у него были четкие. Беда в том, что сейчас тот, к кому пришла фея, наверняка спит глубоким сном и до утра может не проснутся, а оставлять без присмотра пока еще совершенно беззащитное существо никак нельзя. По инструкции смотритель должен проконтролировать ее контакт с новым защитником. Ну и как тут оставаться спокойным, если этот проклятый бездной контакт может случиться часов через пять, а то и больше?!
Якоб уже потянулся к специальной сумке, в которой у него хранился смартфон, чтобы запросить консультацию храмовников, поклоняющихся феям, но тут дверь открылась. Впрочем, это не остановило движение гоблина, потому что ему еще больше захотелось достать телефон. Очень уж прикольным было лицо у появившегося на пороге человека. В сеть такое, конечно, не выложишь, но для себя можно сохранить.
Фея, едва достававшая макушкой до подбородка стоявшего перед ней мужчины, поднялась на цыпочки и, протянув руку, провела пальчиком ото лба застывшего корягой хумана до кончика его носа. А затем прошла мимо ошарашенного человека внутрь дома. Пробыв еще несколько секунд в ступоре, бедолага встрепенулся и метнулся вслед за нежданной гостьей. Хуман так удивился, что даже дверь за собой не закрыл. За него это сделал выглянувший наружу мышоур и посмотрел прямо на гоблина. Якобу даже показалось, что мелкий мохнатый паразит смотрит на него с укором. На секунду появилось желание стереть сделанное фото, но гоблин быстро его подавил.
Телефон, который в Женеве специально собрали из комплектующих под нужды гоблинов, все еще оставался в руке Якоба, и он быстро нашел нужный контакт. Дождавшись ответа на вызов, быстро проквакал на родном языке:
– Она переродилась и нашла своего защитника.
Затем гоблин продиктовал адрес, по которому проживал бедолага-избранный и поспешил обратно к реке. Когда вода, испачканная мутью Арвы и всегда вызывавшая у смотрителя брезгливость, сомкнулась над почти сухим телом, Якоб издал вибрирующий стон наслаждения. Проведя обратную трансформацию, гоблин с максимальной поспешностью устремился вверх по течению – обратно в милые обоим его сердцам кристально чистые глубины женевского озера.
Часть первая
Глава 1
Лишь тот, кому даже в детстве приходилось просыпаться по тревожному сигналу детдомовского утреннего звонка, а потом и во взрослой жизни нормально встретить утро не давал зловредный будильник, способен понять невыразимый кайф плавного и неспешного всплытия из глубин царства Морфея. Когда я стал фрилансером-оценщиком в магическом городе, это счастье наконец-то стало доступным не только по выходным. Увы, всему в этой жизни рано или поздно приходит конец, и в последнее время процесс пробуждения плавным был лишь в начале, когда иллюзия сна все еще окутывала мой мозг. Но как только в него проникали щупальца реальности, тревожное ожидание сюрприза выбрасывало меня из дремы, словно кита на берег. Никогда не любил сюрпризы и вообще не понимаю тех, кому они нравятся. А сейчас, когда моя жизнь переполнена неожиданными событиями, эта нелюбовь обострилась до предела. Понять меня смогут лишь родители маленьких детей, которые постоянно просыпаются с мыслью о том, что же еще эдакого с утра пораньше могли учудить их любезные чада. А ведь у родителей перед тем, как они становятся оными, есть еще очень приятная предыстория. На меня же вся эта «радость» свалилась нежданно-негаданно.
Появление Фа на моем пороге стало шокирующим откровением не только для меня. Первой жертвой сюрприза стал Тик-так. Мышоур разбудил меня посреди ночи – заскочил на кровать, чего раньше себе никогда не позволял, и запрыгал по ней как умалишенный. Мой телефон лежал на тумбочке, и запустить особую программу для общения с моим подопечным я не успел, да и он ничего не пытался печатать на своем маленьком девайсе. Так что мне пришлось спросонья угадывать, что именно он от меня хочет, опираясь только на его пантомиму и пронзительные писки. Странно, но в тот момент я подумал, что он сейчас так похож на Фа. Однажды, такой же глубокой ночью, фейка разбудила меня и попыталась вытащить на улицу, где мелкого, залитого кровью мышоура добивали его взбесившиеся сородичи.