Но я хорошо ощущала – абсолютно все обдумывают и обсуждают недавнее столкновение между расами.

Внезапно меня как молнией ударило. Я посмотрела на Дреймора и заметила в его глазах понимание.

– Похоже, мы размышляем в одном направлении, если вообще не об одном и том же, – поделился приятель и отхлебнул чая.

– Мы не смогли погасить эмоции, потому что те касались непосредственно расовой вражды! – шепнула я Дреймору. Тот кивнул, перегнулся через весь стол и произнес:

– Я помню подобное. Когда земляне только начинали общаться со станхами. Тут нельзя прибегать к общему гашению накала ссоры. Слишком личное, почти генетическое. Сидит внутри организма и подзуживает… Внутри нас генетически заложено и подкреплено инстинктами изначальное недоверие к чужакам. Нужно «гасить» каждого по-отдельности.

– Поэтому и в коридоре ночью ничего не выгорело, – продолжила я цепочку рассуждений.

– Все ясно. Придется работать как в стародавние времена. Вот только погасить эмоции такого количества спорщиков сложновато для двух хорров, – задумчиво произнес Дреймор.

– Не столько сложно, сколько долго, – поправила я приятеля.

– Вот почему я вынес на обсуждение увеличение команды хорров каждого истребителя хотя бы втрое, – от голоса Фента за нашими спинами я даже чуть вздрогнула. Дреймор отреагировал более спокойно – просто резко вскинул голову.

– Олеся, простите, – капитан поставил на столик поднос с соком омойи – желтого станхийского фрукта, по вкусу похожего на смесь яблока и груши.

– Я не собирался пугать вас. Напротив, хотел убедиться, что вы в порядке и заверить, что принял меры по предотвращению подобных случаев в дальнейшем.

Пока станх устраивался, я наблюдала за его лицом. Невозмутимое на первый взгляд, оно почти окаменело, уголки губ едва заметно вздрагивали. Коснуться бы открытой кожи капитана! Интересно, что его так взволновало? Происшествие? Или его причина, о которой, очевидно, нам не расскажут. Фент казался деловитым, собранным и невозмутимым. Дреймор не переставал крутить в руках чашку, как делал всегда, когда переживал.

И я вдруг опять решила пойти ва-банк.

– Вы поэтому поступили на службу? – без предисловий спросила у капитана. Тот сильнее выпрямился, слегка отклонился в кресле и – почудилось – я угодила прямиком в цель. Но мои надежды раздобыть правду не оправдались. Фент вздохнул, отмахнулся и взялся за сок. Дреймор посмотрел на меня так, словно говорил «Ну ты дала!» и теперь я не понимала уже ни одного из мужчин.

Внезапно приятель резко выдохнул и обратился к капитану:

– Она никогда не понимала очевидного. Хорры слишком много работают с сильными негативными эмоциями. Поэтому часто не замечают остальные.

Фент прищурился, приподнял бровь и между мужчинами состоялся очередной немой диалог на языке, похоже, совершенно мне чуждом. Дреймор поджал губы и с глухим звуком покрутил на столе кружку. Покосился в мою сторону и отмахнулся, почти как капитан. Фент понимающе кивнул и внезапно сосредоточился на мне.

– Я ничего не знал про ситуацию, когда устраивался сюда. Сведения поступили только вчера, – вот так ничего не сказав, командир запутал меня еще сильнее.

– Эм… У знати станхов, тем более высокородных, особый доступ. Я считала, что некие сведения о происходящем дошли до самых высоких кругов правления Станхии и император отправил к нам доверенное лицо, способное помочь справиться… – поделилась я мыслями.

Дреймор и Фент опять обменялись взглядами. Хорр поджал губы, а станх поднял брови.

– Я же говорил, – пожал плечами Дреймор.

– Я устроился сюда по собственной инициативе, когда смог наконец-то добиться согласия императора, – Фент остановился и замолчал, изучая мое лицо. Дреймор приподнял брови, словно очень удивился. Я разглядывала мужчин и не могла понять их. Снова, снова этот язык тела, жестов и взглядов. Черт возьми! Да что с ними опять-то?