Жестокие слова, но правдивые. Максим лишь расставил все по местам.

— Но, но... — глаза Ирины забегали, словно она пыталась найти доводы, чтобы оспорить его заявление, — ты же хотел меня! Еще недавно ты занимался со мной сексом!

Колчин поморщился. Напоминание о собственной глупости ударило по нервам и заставило в который раз испытать по отношение к себе отвращение. Он покрыл себя скверной и не имел понятия, как отмыться от этой пакости. Сомневался, что ему вообще удастся это сделать.

— Нет, я занимался сексом не с тобой, — устало ответил он, закрыв сумку и посмотрев в глаза Ире.

Ира не поняла. Усмехнулась. Подарила ему взгляд здорового человека, направленный на умалишенного.

— Да? Тебе напомнить, что ты вытворял в моей кровати полчаса назад? — ехидно поинтересовалась она.

— Я занимался сексом с Лерой. Вернее с ее копией. Выплеснул чувства, предназначенные ей, на тебя, — эту нехитрую правду Максим понял только что. Он не видел Иру, как личность. Не воспринимал. Он видел лишь ее сходство с женой. Приписал ей некоторые качества присущие жене. Вуаля, полная подмена в сознании. И пример идиотского самообмана.

До Иры некоторое время не мог дойти смысл сказанного Максимом. Просто неотрывно смотрела на него, словно заставляя взглядом взять слова обратно. Поняла, но в который раз не смогла смириться с его словами. Подошла и влепила ему пощечину.

— Ненавижу, — экспрессивно заявила она. — Слабак и подкаблучник!

Макс потер щеку. Усмехнулся.

— Правильно говорят, от любви до ненависти один шаг, — прокомментировал он, взбесив Краско еще сильнее.

— Вон из моей квартиры, — зарычала она, указывая на дверь.

— С удовольствием, — фыркнул Макс. Быстро обулся, накинул на себя куртку. Закинув на плечо сумку, быстрым шагом покинул квартиру теперь уже бывшей любовницы.

Выйдя на улицу, Колчин осознал, что ему некуда идти.

Были друзья. Но по сути все трое являлись лишь хорошими приятелями. Максим достаточно рано женился. В двадцать один год. Сразу расставил приоритеты — семья и работа оказались на ведущих позициях. Все остальное отошло на второй план.

После женитьбы они с Лерой довольно часто выбирались с друзьями на отдых, ходили в гости, любили путешествовать, но за последние три года постепенно общение свелось к редким телефонным звонкам и поздравлениям в социальных сетях с праздниками. В какой-то момент они стали всё меньше куда-то выезжать. Потом Лера в категоричной форме отказалась ехать на день рождение к жене его друга. Ей начало казаться, что над ней смеются из-за того, что она не реализовала себя как мать, а то время, как Люба родила уже троих. После этого случая они вообще забили на приглашения куда-либо, и постепенно их естественным образом вычеркнули из списка вероятных гостей. Зачем кого звать, если он всё равно найдет тысячи причин, чтобы не прийти? К ним тоже стали всё реже заезжать, даже его мать, у которой были отличные отношения с Валерией, не выдерживала её перепадов настроения.

Теперь у Максима осталось всего два места, куда он мог сейчас заявиться.

Нестерпимо хотелось домой. К Лере. Вот только жене он сейчас совершенно точно не был нужен.

Макс разрывался, не знал, как ему поступить. Возможно, правильно было бы надавить на еще совсем свежую рану, заставить Валерию выпустить на волю чувства и воспользоваться её эмоциональной уязвимостью. Здравый смысл твердил ему о том, что следует применить моральное давление на жену. Сильно. Жестко. Бескомпромиссно. Лишить ее времени на осмысление. Не дать разрастись обиде до непомерных размеров. Заставить простить, а потом всю жизнь просить прощение за свое деяния, не давая возможности даже подумать об уходе от него.