Несмотря на желание сохранить спокойствие, выдержка одураченной женщины дала трещину. Эмоции стремились на поверхность, словно кипящая лава в жерле вулкана.

— Не говори так! — Колчин попытался обнять Леру, но она отшатнулась. Едва не упала на асфальт. В последнее мгновение удержала равновесие. — Ты замечательная, умная, красивая женщина. Я люблю тебя!

Взрыв. Разрывающая вспышка. Переживания вырвались на свободу. Шаг в пропасть. Поглощающая бездна. Неизбежность.

— Так почему? — Лера не выдержала и отчаянно закричала. — Почему? Что тебе не хватало во мне? Что есть в ней, чего нет во мне? В сексе не устраивала или борщ неправильно варила? Что?

Сказанные ею слова, словно пули. Снаряды, предназначенные мужу. Он превратился во врага. Любимый недруг.

— Не в тебе дело, — Макс сделал шаг к ней, Лера снова на шаг отступила. — Это всё я. Я!

Колчин тоже кричал. Не сдерживался.

— Ты, — презрительно заявила она, — ты, только ты! О моих чувствах ты подумал? Если влюбился в другую, нужно было прямо об этом сказать и не делать из меня идиотку! Я бы отпустила. Было бы больно, но отпустила.

— А я не хочу уходить! Я люблю тебя! — не своим голосом заорал Колчин. — Никуда я не уйду!

Он схватил жену в объятия. Притянул сопротивляющееся тело для поцелуя. Накрыл уста своими губами, пытаясь что-то доказать. Подавляя. Сминая её оборону. Только Лере было плохо. Её физически выворачивало от каждого прикосновения мужа. Словно калёным железом пытали. Противно. Больно. Горько. И самое обидное — какая-то часть желала ответить на поцелуй. Даже понимая, что не так давно он целовал, ласкал и любил другую женщину, Лера едва не поддалась. В последний момент женщину остановила мысль о том, что Максим отдавал Ире то, что принадлежит ей. Себя. Вернее, он раньше Лере принадлежал. Теперь всё изменилось. Он стал общим. Ее и Иры. Вот только делиться Колчина не желала.

Она с удвоенной силой забилась, пытаясь освободиться из удерживающих рук. Когда-то рядом с ним Лера чувствовала себя в безопасности, теперь же задыхалась. Невидимая удавка стягивала шею, лишая воздуха и жизни.

Максим прекратил поцелуй, но крепко держал за талию, не давая сдвинуться с места. Колчина брыкалась, руками била по лицу, плечам, груди. Плакала. Кричала. Но он не пускал, лишь что-то шептал, стараясь успокоить.

Лера совсем отчаялась и в сердцах прохрипела:

— Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!

Эти слова словно стали кодом к требуемому действию. Колчин дернулся. Разжал руки. Отпустил.

— Не смей меня трогать после этой своей Иры! Вообще трогать не смей! Я больше не твоя! — проговорила она дрожащим голосом. Ее трясло. Нахлынуло желание убежать. Скрыться. Спрятаться.

Лера круто развернулась. Не могла больше смотреть на него. Прибавила шагу. Слава Богу, Максим не стал её догонять.

Зато её настигли слова, сказанные им:

— Моя! Всегда будешь моей!

Самое страшное, Лера предполагала, что последняя реплика является правдой.

7. Том I. Глава 5

Максим едва сдержал желание последовать следом за женой. Сделав несколько шагов, он всё же остановился. Ей необходимо успокоиться, ему — найти правильные слова. Он должен попытаться достучаться до Леры. Попытаться — правильное слово, верно отображающее самую суть. Колчин уже сейчас понимал — не простит. Не поймёт. Не сможет переломить себя. Но, даже понимая это, Максим сделает всё, чтобы удержать её. Постарается разобрать стену отчуждения, возникшую по его вине. Он любил жену. Пусть забыл об этом. Позволил усталости и доступной страсти затуманить разум. Но он любил Леру. Это чувство, как никогда ярко горело в груди. На фоне потери любимой обострилось до болезненного состояния. Сердце ныло. Совесть грустно качала головой. Разум понимал всю тщетность будущих попыток исправить случившееся.