Но плохо было то, что он становился зависим от этого вкуса, привязывался к нему, хотел присвоить себе и никогда никому не отдавать. А привязываться Костя не любил. Вернее, он давно уже разучился испытывать подобные чувства, и сейчас ему было непривычно ощущать странную зависимость от простой молоденькой девчонки.

Терсенов еле слышно вздохнул. Позабытые эмоции, которые неожиданно проснулись внутри, заставляли его нервничать. Три дня. Всего три дня он находится рядом с девушкой и за такой короткий срок уже умудрился подрастерять привычное равнодушие. Невероятно. Обострившееся чутье просто вопило, что нужно держаться подальше от этой... Кати, но Константин не мог. Ощутив сумасшедший коктейль ее эмоций, он оказался не готов к тому, чтобы так скоро расстаться с Катериной. Нет. Властное чувство собственника, заполучившего новую игрушку, жадно кричало: «Мое! Никому не отдам!» А холодный рассудок настаивал на том, чтобы Константин отступил, пока не поздно. «Она разрушит твою жизнь, уничтожит привычный порядок, лишит покоя и заставит совершать необдуманные поступки! – настойчиво предупреждал он. – Отпусти ее. И верни свою прежнюю жизнь».

«Прежнюю жизнь? А что хорошего было в этой жизни? Холод, скука и равнодушие! – возмутился Константин. – Нет уж! Впервые в мои руки попала такая жемчужина, и нужно быть полным идиотом, чтобы от нее отказаться!»

Он резко поднялся с кресла, кинул взгляд на бушующую за окном грозу и решительно вышел из комнаты.

В коридоре было тихо и безлюдно. Оглядевшись по сторонам, Терсенов осторожно подошел к соседнему номеру и легко вставил в замок карту. Дверь бесшумно открылась. Константин скользнул в темноту небольшого холла, быстро миновал его и, пройдя через всю гостиную, остановился у окна. Грохот разыгравшейся стихии не стихал. Равнодушно мазнув взглядом по вздувшейся пенящимися водами Мзымте, Костас напряженно прислушался. В соседней комнате было тихо. Если гроза и разбудила девушку, то он никак этого не узнает, пока не приоткроет дверь. Медленно потянув на себя ручку, Константин осторожно заглянул в спальню. Катя, закутавшись в одеяло, неподвижно лежала на кровати. «Спит», – с облегчением понял Терсенов. Он неслышно подошел ближе и склонился над спящей. Мощная волна нетерпеливого предвкушения прошлась по его телу. «Катя! – отозвалось глубоко внутри. – Сладкая... Настоящий, полноценный source!»

Не раздумывая больше ни секунды, он резко припал к беззащитно обнаженной шее и потерялся от хлынувшей внутрь energia. Он пил ее жадно, страстно, исступленно. Пустая, холодная душа его расправлялась, наполняясь живительной силой. Пьянящая эйфория захватывала целиком. Он пил, пил, пи-и-ил... и не мог остановиться. Время застыло и рассыпалось в прах, рокочущий гром не мог заглушить все усиливающиеся удары сердца, непередаваемо сладкая energia текла по его венам, даря ни с чем не сравнимое блаженство.

Слабый стон, слетевший с губ неподвижной Катерины, заставил Константина вздрогнуть. Он поднял голову и недоуменно посмотрел на лежащую перед ним девушку. Дыхание ее было еле слышным. Костя потерянно провел рукой по нежному лицу, коснулся мягких, чуть приоткрытых губ, машинально отвел выбившуюся из косы вьющуюся прядь... Проклятье! Опять! Он опять перешел черту! Не смог остановиться вовремя. Выпил ее почти до дна.

Ужас от осознания содеянного медленно проникал в сознание Константина. Туман наслаждения рассеивался, оставляя его наедине с произошедшим. Терсенов в отчаянии сжал виски. Черт! Как он мог?! Собирался ведь только пригубить! И снова сорвался. Второй раз за три дня! Тело звенело от наполняющей его пьянящей силы, а сердце тоскливо ныло, упрекая своего хозяина в преступной беспечности. Почему он не удержал обычный контроль? Как посмел выпить столько energia сразу? Извращенец хр*нов!