Сражаясь с паникой, я бежала по коридору в спальню, где остался Ирвинг. Мне было страшно входить в комнату. Я боялась того, что увижу за дверью.

«Если испортишь мне курто и он больше не сможет работать…»

Зелье может навредить его мужскому здоровью, сделать Ирвинга неполноценным? А вдруг эльф слишком долго находился под действием этого пойла и оно уже успело вызвать какие-то необратимые изменения? Что, если я опоздала?

— Как ты? — Взволнованная, я склонилась над кроватью.

С трудом эльф распахнул слезящиеся глаза и посмотрел на меня сквозь пряди облепивших лицо волос. Его взгляд был поплывшим и затуманенным.

— Пожалуйста, — прохрипел Ирвинг, дернув связанными руками.

Одеяло, которым я прикрыла его бедра, топорщилось домиком в районе паха.

— Все будет хорошо. Скоро служанка принесет от знахарки противоядие. Выпьешь, и тебе полегчает.

К моему безграничному ужасу, Ирвинг заплакал. По щекам этого гордого, сильного, язвительного мужчины побежали слезы. Миг слабости закончился быстро. Уже в следующую секунду эльф взял себя в руки, но эта короткая потеря контроля напугала меня до смерти. Напугала настолько, что мое собственное лицо стало влажным.

— Прости меня. — Я обнаружила, что плачу, стою рядом с кроватью и рыдаю, как идиотка. От чувства вины. От жалости. От собственной возмутительной беспомощности. — Надо подождать. Еще немного подождать.

А есть ли у Ирвинга время ждать? Каждая секунда на счету.

Застонав, Древний снова задергался на постели.

Я подумала о том, что мне, возможно, стоит… стоит взять дело в свои руки. Что мне придется ему… Все это время я упорно гнала от себя эту мысль.

— Ох, кажется, придумала! — Озаренная спасительной идеей, я потянулась к веревкам и спустя некоторое время с помощью ножа смогла освободить руки пленника. — Помоги себе сам. Да! Точно! Помоги себе сам. Доведи себя до разрядки.

Ирвинг не сразу понял, что от него хотят. Пока он просто разминал затекшие запястья и смотрел на меня с бессмысленным выражением на лице.

— Давай приласкай себя, — повторила я, раздосадованная его непонятливостью. — Погладь... там. Ну же!

Ирвинг продолжал таращиться в пустоту, жадно глотая губами воздух. Не дождавшись реакции, я схватила эльфа за руку и сунула его ладонь под одеяло.

— Дрочи!

Не уверена, что он понял значение слова «дрочи», но тут верх взяли инстинкты. По тому, как приподнялось одеяло, я догадалась, что рука Ирвинга устремилась в правильном направлении. Скорее всего, эльф не осознавал, что делает. Скорее всего, он вообще мало что сейчас соображал. Его вели инстинкты. Тело помнило, что делать в таких ситуациях и подсказало хозяину, как снять болезненное напряжение.

Раздался короткий стон. Запрокинув голову, пленник зашипел сквозь зубы.

Разумеется, я не собиралась смотреть на то, как посторонний красавчик доставляет себе удовольствие, и отвернулась, но, видимо, не слишком поспешно, потому что успела заметить ритмичное движение кулака под одеялом.

Неловко. Интимно. Волнующе.

Щеки вспыхнули, а пульс мгновенно подскочил до нездоровых значений.

Итак, эльф дрочил. В двадцати сантиметрах от меня. Сексуальный полуголый мужчина мастурбировал в кровати, на краю которой я сидела.

Я ничего не видела, но звуки, наполняющие комнату, рисовали в голове очень яркую и живую картину. Шорох простыни. Шум тяжелого прерывистого дыхания. Редкие стоны, скорее болезненные, чем сладкие. Собирая все эти крупицы, воображение крутило перед внутренним взором настоящий эротический фильм. Как ни старалась, я не могла отогнать видение: Ирвинг полусидит на кровати, его шикарная выпуклая грудь обнажена, бедра раздвинуты, колени натягивают одеяло, рука скрыта под тканью, и нетрудно догадаться, что она там делает.