– Только не трогай башмаки старины Джона, – предупредила Сара, – это для туриков. А студенты на них писают.

– Что?

– Такая традиция, уходящая в глубь веков. Вообще, это больше для парней, но я тоже обязательно попробую…

– Сара!

– Ханжа, – фыркнула сестра. – Кстати, о древних обычаях. Один из способов избавиться от призрака – замолить грехи. Любые, необязательно связанные с ним. – Сара ухватила Варю за рукав и потянула к церкви. – Давай зайдем. Я там еще не была.

– Ну мы же не католики, – возразила Варя.

– И что? Смотри на мир шире!

– Давай побудем на воздухе.

– Хм, вампиры не могут заходить в церкви, а я ни разу в жизни не видела тебя в Божьем храме. – Сестра лукаво улыбнулась. – Очередное совпадение?

Закатив глаза, Варя толкнула тяжелую дверь.

Снаружи часовня казалась совсем небольшой, но внутри выглядела как концертный зал. Кроваво-красная ковровая дорожка текла между белыми стенами, колоннами и пронумерованными рядами скамеек. Впереди темнел строгий алтарь, а за спиной, наверху, парил орган с золотыми трубами. Сара плюхнулась на бордовую сидушку, похлопала по соседней и сложила ладони в молитвенном жесте. Покачав головой, Варя указала на дверь. Замаливать грехи она не собиралась. Только доказать сестре, что запросто перешагнет порог церкви.

В глубокой тишине завибрировал телефон, и звук походил на раскат грома. Ожидая увидеть послание от Пашки или Андрея, Варя вытащила мобильный. В груди екнуло, брови поползли к переносице.

Сообщение пришло с Юриного номера. Опять.

Варя кликнула на уведомление и почувствовала, как пол проваливается под ногами. Никаких опор, лишь темная глубина, в которую ты летишь со скоростью света.

На экране высветились слова, вызывая жар в голове и груди. «Шлюха! Сука! Паскуда!» – и много, много других оскорблений. Варе казалось, что они звучат на весь церковный зал. Отражаются эхом от стен. Взлетают к потолку. Орут, визжат и бьют по ушам. Ей хотелось отшвырнуть телефон и закрыть лицо руками, но она не могла пошевелиться.

– Ого. – Сара подскочила и уставилась в смартфон. – Вначале к тебе приходит Костик, теперь пишет Юра.

– Это не он, – прохрипела Варя. – Это его мать.

– Ты уверена? По стилю похоже на твоего бывшего.

На глаза навернулись слезы, скрыв текст, но слова продолжали звучать в памяти. Еще никогда на Варю не выливали столько грязи. Юра, бывало, выходил из себя, но слова выбирал все-таки помягче. И даже неадекватный гопник, с которым Варя столкнулась однажды, не заходил так далеко. Она буквально ощущала, как словесная грязь липнет к душе – вонючая, вязкая, будто из лужи, где валялись свиньи. За что Юрина мать так с ней поступила? Неужели из-за того, что Варя не прислала соболезнования?

Перед глазами возник образ женщины, которую она видела всего пять или шесть раз. Маленькая, худая, с большими блестящими глазами – о таких обычно говорят «до старости щенок».

Об Ирине Викторовне тоже говорили бы, будь она повеселее. Увы, плотно сомкнутые губы, напряженная спина и чеканный шаг делали ее похожей на строгого завуча. Общаясь с Варей, Юрина мать всегда вытягивала шею и поглядывала по сторонам – будто выискивала нарушителей порядка.

Она неплохо смотрелась бы тут, читая проповедь. И никто бы не догадался, какие гнилые словечки вертятся у нее на языке.

– Печатает, – прошептала Сара. – Он пишет новое сообщение.

Варя не стала поправлять: не он – она. Руки сунули мобильный сестре, ноги понесли прочь из церкви. Вслед летело телефонное жужжание. Даже если там извинения, что вряд ли, Варя пока не готова их принять.