Стремясь выдвинуть что-нибудь обнадеживающее в противовес мрачным идеям Рикардо, Веблен выступил в качестве велеречивого возмутителя спокойствия. Рикардо предвещал большей части человечества незавидную судьбу; его последователи надеялись, что вопреки всему этой участи удастся избежать. Веблен же решил не касаться этого вопроса. Он решил, по крайней мере в рамках своего подхода, не затрагивать судьбу отдельно взятого человека. Но он также четко обозначил свое отношение к тем, кто рассуждал о прогрессе, считая их, по большому счету, безосновательными оптимистами или мошенниками.

Рассуждая в этом направлении, Веблен обратил внимание на неисчислимые бедствия, которые несла с собой главенствующая традиция экономической теории. Бедность, а точнее, нравственное и материальное унижение человека он считал неотъемлемой частью системы; кроме того, по мере развития промышленности бедность должна была только увеличиваться. Возникает неизбежный конфликт между производством и бизнесом – а именно между «неудержимым распространением и эффективностью машинной индустрии» и характерной для нее «нежелательной» тенденцией к перепроизводству товаров, а это в конечном итоге угрожает главной цели бизнеса – получению прибыли[48]. В этом конфликте бизнес всегда побеждает. Монопольные ограничения налагаются только в том случае, если применение оборудования ведет к перепроизводству. В результате прибыль перетекает в карманы собственников, а широкие массы людей расплачиваются за это обнищанием.

Однако экономические издержки прогресса оказываются даже менее серьезными, нежели культурные последствия. Машинное производство не обязательно требует меньшего интеллекта от рабочих, но тем не менее заставляет их мыслить слишком узко и шаблонно, и это становится сдерживающим фактором. Оно также подрывает устои семьи, церкви и (особую роль в этом играли профсоюзы) вековые основы закона и порядка.

Массовые сборища рабочих – вот главная причина «социалистического ниспровергательства», которое ведет к анархии.

Тяжелые экономические депрессии – это не результат случайного стечения обстоятельств. Это неотъемлемая часть конфликта между производством и бизнесом, а следовательно, естественное проявление системы. Депрессии, по Веблену, возникают «в ходе естественного развития бизнеса»[49].

Наконец, в своей бессмертной работе «Теория праздного класса»[50] Веблен ярче, чем кто бы то ни было до или после него, изобразил социальное неравенство. Богатые и успешные отделены от любой серьезной экономической деятельности и избавлены от чести быть подвергнутыми серьезным нападкам. Вместо этого на них смотрят то с умилением, то с презрением. Представьте себе, скажем, наблюдателя, который с увлечением следит за петушиными боями на птичьем дворе, будучи при этом очень далек от социальных ценностей обитателей курятника, – именно так Веблен наблюдает за богатыми.

Но, подобно Рикардо, Веблен считал, что состоятельность и бедность – явления вполне естественные. И это самая непривлекательная особенность их теорий. Бахвальство, транжирство, леность и безнравственность богачей выставлялись напоказ; они служили видимым доказательством успеха, характерного для культуры, ориентированной на деньги. И напротив, труд являл собой клеймо, свидетельствующее о принадлежности к более низким социальным слоям. «В привычном мышлении людей в условиях хищнической культуры труд начинает ассоциироваться со слабостью и подчинением хозяину. Труд, следовательно, является показателем более низкого положения и становится недостойным высокого звания человека»