Юрий сидел обалдевший, смысл слов Крахоборова до него не доходил. В нем поднималось нечто неведомое доселе или крепко забытое, в нем поднимался гнев.

– Постой, – сказал он. – Значит, я эти самолетики… Десять тысяч… Значит, ты издевался надо мной? Зачем?

– Я над тобой не издевался. Но, согласись, это слишком мало, эта работа не стоит десяти тысяч долларов. Я проверял твою способность к труду вообще. Твою способность достигать цели.

– Понятно. Что еще делать? Но учти, если и после этого… Тогда – прощай. Навсегда. Ясно?

– Ясно, – откликнулся Крахоборов.

– И учти еще: убивать никого не буду. Ни за какие деньги.

Юрий не раз уже видел, как может меняться подвижное лицо Крахоборова, но то, что на этот раз произошло, его даже напугало. Рот Крахоборова перекосился и задергался, зрачки глаз превратились в точки, он схватил Юрия мускулистой рукой за грудь, за рубашку, приподнял, пододвинул к себе (Юрию показалось – поднес), заговорил, не разжимая зубов:

– С чего ты взял, сволочь, что я имею касательство к таким делам? Кто тебе, мокрица, позволил так думать обо мне? Кто тебе говорил что-то подобное, а?

– Никто… Я…

– Никто? Значит, я сам, сам по себе могу внушить такие мысли, да? Да? Да, братец? Скажи! Что во мне такого, если ты так решил? А?

– Да сдуру я! – закричал Юрий. – Ляпнул просто так! Газет начитался, сейчас в газетах только про это!

– Про что? – удивился Крахоборов и отпустил Юрия.

– Ну… Про убийства, про секс и про политику. Только про это и пишут.

Крахоборов рассмеялся.

– Довольно точно, – одобрил он. – Убийства, секс и политика. Ну, добавим еще скандалы и спорт. Больше публике ничего не надобно.

– Я давно не нищий, – думал и говорил о своем Юрий. – Я хочу заработать и могу. Ты только помоги мне. Дай взаймы и помоги найти работу. Буду сутками вкалывать.

– Подумаем. Ты только скажи, для женщины?

– Ну. Но не то, что тебе кажется.

– А мне ничего и не кажется.

– Я просто хочу ее выручить. Она даже за это ничего такого не обещала.

– Что?! – Крахоборов вдруг засмеялся и тут же стал серьезным. Взял телефон, набрал номер. Не здороваясь, сказал:

– Ты бы хоть методы сменила, мать моя… Ну-ну… Приличная женщина и так матерится. Нехорошо!

Положил трубку.

– Феноменальная баба.

– Кто?

– Ирина. Ты ведь ей пообещал десять тысяч достать. Понимаешь, у нее совершенно несусветные способы добывания денег. А деньги ей нужны, как правило, сумасшедшие, у нее вечно то развод, то размен квартиры или покупка новой, то зарубежная поездка, от которой жизнь зависит… Что она делает? Она приходит к богатому человеку и говорит: дай взаймы, но расплачиваться собой, как другие, не буду. Дай просто так. И что удивительно, многие давали. Потому что все-таки надеялись. Тут психология! Скажи она: продаюсь за столько-то, не получила бы ни шиша. А когда так, мужчина воспаляется, он раздразнен, он не верит! Он влюбляется в нее сразу же: в красивую, гордую, недоступную. Недоступность ведь манит. И дает деньги, а обратно попросить стесняется. А она делает вид, что вот-вот или отдаст, или возместит натурой. Бывает, начинают строго требовать, тогда она еще кого-то срочно берет за нос. Понял?

Юрию было обидно и грустно.

– Ладно, – сказал он. – А работу ты мне все-таки найди. Что я как приживал какой…

– Приживал! Выдумал слово! Ты брат мой, – ласково сказал Крахоборов. – Брат или нет?

– Брат, – тихо отозвался Юрий.

И Крахоборов придумал Юрию работу не работу, а что-то вроде первого задания.