Начальник какое‑то время еще поворчал, проверил уток и вышел наружу злой, как черт, но ругаться больше не стал. И на меня, что радовало, не смотрел.

А еще через пять минут, после громкого хлопка и под громкие улюлюканья толпы, дерби все‑таки состоялось. Выиграл пятый номер. Кто‑то громко возликовал, не разобрала в общем гомоне и гвалте, поднявшемся тот же миг, когда народ ринулся забирать выигрыши.

Еще через час меня наконец отпустили, не сказав и слова благодарности. Да мне и не нужно. Я не заслужила. И, наверное, Вадир это почувствовал, но поймать меня на лжи не сумел. Правда, как можно поймать на лжи молчаливого человека? Ответ прост – никак.

И поэтому, когда я возвращалась обратно в общежитие после плотного обеда в столовой университета, сильно удивилась вызову к директору, самому настоящему потомку основателя ДУМО, внуку Малтиса Острокрылого. Дело в том, что я за весь семестр его даже ни разу не видела! А тут первое знакомство и наверняка какая‑то проблема со мной связанная.

Это плохо. И, конечно, очень страшно…

Помянула нехорошими словами Тэриона и его компанию. В сущности, я даже не была уверена, что они накормили волшебным зерном всех уток, а не какую‑то одну, например, победительницу под пятым номером. Я же все время стояла снаружи, пока они там чудили.

Неприятное чувство кололо внутри множеством маленьких иголочек, когда класрук (тоже человек, кстати) Фивнер Батт вел меня по широченным арочным коридорам ДУМО.

Звуки наших шагов отражались от стен, рождая многократное эхо, чем пугали еще сильнее.

А я ведь даже переодеться не успела, шла, как есть, потная, грязная, уставшая, в дорожном костюме братца, в котором полгода назад поступала сюда. Немудрено, что меня приняли за мальчика. Потому что угадать реальные габариты моего тела в этом балахоне было практически невозможно. Вот никто и не парился. А я все чаще молча кивала на очередные вопросы экзаменатора. Изредка отвечала, когда это было необходимо. Как мне потом рассказали, только отличные результаты письменного экзамена позволили поступить на бесплатное место.

Но речь не об этом.

Когда я успела надумать себе всякого и окончательно испугаться, мы наконец пришли. Внушительная остроконечная дубовая дверь, оплетенная полудрагоценной золотистой филигранью, встречала нас, поблескивая в свете магических огоньков, горящих в светильниках на стенах.

3. Глава 2. Наказание

Едва за моей спиной после протяжного и неприятного скрипа закрылась дверь, то я ступила грязной обувью на чистейший красный ковер. От этого совесть еще сильнее стала меня грызть, нет бы – заглянуть к себе в комнату и переодеться вначале? Подумаешь, оголодала настолько, что готова была проглотить собственные кожаные ботинки. И все равно, что те были слегка потрепанные, в песке и дорожной пыли.

Да…

Подъем обратно в ДУМО нелегко мне дался. Устала, как собака.

А сейчас взгляд мой, казалось, навсегда основался на полу и напрочь отказывался подниматься выше. Идеально красный ковер без всякого намека на какой‑либо рисунок был повсюду, куда бы я ни посмотрела.

Вру, все‑таки позволила себе окинуть быстрым взором комнату, прежде чем вернуться к созерцанию носов собственных ботинок.

Из того что я увидела: витражное освещение высоких окон по левую сторону от меня добавляло красок и радовало взгляд вместе с солнечными лучиками, преломляемыми разноцветными стеклышками. По правую руку стояли высокие стеллажи с книгами, и возле них обнаружился высокий, худощавый ученик нашего университета, судя по белой парадной форме. Сейчас он склонялся над книгой, которую с таким интересом читал, что напрочь не замечал мое присутствие. Наверное.