Пока я рожала, Ярослав, как и положено примерному супругу, сидел на первом этаже клиники и ждал новостей. Сдав меня врачам с рук на руки он, почему-то, не стал сообщать родителям, а позвонил брату. Пашка примчался в клинику и дежурил с Ярославом, пока им не сообщили, что я отстрелялась.

Именно Пашка под большим секретом рассказал мне, как белый с легким зеленоватым отливом Ярослав полчаса пытался прикурить сигарету. У него никак не получалось - слишком сильно тряслись руки. Пашка, в красках живописуя происходящее, радостно скалился, а у меня от нежности к мужу щемило сердце. Мой большой, сильный и бесконечно любимый мужчина волновался за нас с сыном. Кажется, я даже прослезилась, так это было трогательно.

Три дня в клинике, и вот Ярослав привез нас с Данькой домой.

Сын проявил характер буквально с первой минуты появления на свет. Он так громко кричал, оповещая мир о своем рождении, что все присутствующим сразу стало ясно - в этот мир пришел настоящий лидер.

Данька много и часто ел, а спать предпочитал у меня на руках, в крайнем случае в одной со мной постели, но чтобы мама непременно была рядом и обнимала. Вот так и получалось, что почти все время сын был у меня на руках. Даже домашним хозяйством я занималась, приматывая Даниила, как какая-нибудь туземка, к себе при помощи слинга. Ярослав предлагал взять няню или помощницу по хозяйству, но я упорно отказывалась. Мне до зубовного скрежета не хотелось видеть в доме чужих людей.

Свекровь неоднократно предлагала свою помощь, но я вежливо отказывалась. В первую неделю тетя Маша несколько раз приезжала к нам домой без предупреждения, пыталась помочь мне с сыном, но Данька, как только его хотели оторвать от матери, громко протестовал, так что свекрови пришлось отступить. Тогда она решила, что возьмет на себя домашнее хозяйство. Но вот не зря есть пословица (или поговорка?) про двух хозяек у одной плиты.

Меня вымораживало присутствие другой женщины на моей территории, даже мамы Ярослава. Казалось, что она все делает не так. И посуду неправильно поставила, и продукты не туда положила, а суп, ею приготовленный, я даже пробовать не захотела. Возможно, это шалили гормоны, но после третьего ее визита я очень аккуратно попросила Ярослава, чтобы он тактично поговорил со своей мамой.

Муж воспринял мою просьбу совершенно спокойно, даже не думая обижаться или стыдить меня за неблагодарность.

- Я с ней поговорю, - успокоил меня, видя как я волнуюсь и тщательно подбираю слова.

- Только не обижайся, - попросила его.

- Беатка, с чего мне обижаться? Ты хочешь всем заниматься сама, это твое право. В нашем доме ты хозяйка, - сказал муж и забрал у меня сына. - Только пообещай, если будет трудно, возьмем кого-нибудь в помощь.

Освободившись от ноши, я с удовольствием потянулась и пообещала, что подумаю.

А потом с удовольствием смотрела, как муж укачивает Даньку. Ярослав был единственным, кроме меня, к кому сын относился спокойно. Позволял брать себя на руки, купать и укладывать спать.

- Он мне только что улыбнулся, - обрадовался муж. -Беатка, слышишь, мой сын мне улыбнулся!

- Наш сын, - поправила я.

Ярослав переложил малыша на другую руку, чтобы Даньке было удобнее и предложил:

- Может, пока я с ним, ты поспишь?

- Я лучше с вами посижу.

- Ты же устала. Замучил тебя Даниил Ярославович.

- Ночью отдохну.

Мне так нравилось смотреть на моих мужчин - большого и маленького, тем более, что сынок по ночам вел себя образцово. Я кормила его в полночь, он засыпал и просыпался только часов в шесть утра, позволяя родителям выспаться.