Подавив странную досаду, вызванную внезапной потерей такого успокаивающего тепла, я с сомнением заметила:

— Вас я вообще могу до хрустящей корочки отблагословлять.

— ‎Маловероятно.

— ‎Послушайте, Грюнэр…

— ‎Вэйд.

— ‎Ммм? — с подозрением глядя на него, я уже ожидала, высказывания в стиле Ганэша, что, мол, если я не могу следовать этикету, то будет лучше и вовсе про него забыть, что пусть я буду тыкать ему без стеснения, чем вот так вот издеваться над правилами хорошего тона.

— ‎Вэйд, — повторил он с совершенно непонятной улыбкой, — мне понравилось, как ты произносишь мое имя.

— ‎Да у меня язык в узел завяжется, — честно призналась я. По имени я могла звать его только про себя… шепотом. А то, что ночью случайно вырвалось — так это все от нервов же.

— ‎А ты попробуй.

Несколько минут мы просто играли в гляделки.

С Ганэшем это все как-то легко вышло, он предложил, я даже не подумала отказываться, а Вэйд был слишком сложным, чтобы мне было просто.

— Хорошо, — медленно проговорила я, отводя глаза, через силу пробормотав, — Вэйд, так Вэйд. Я не против.

Выдохнула, проигнорировав едва слышное хмыканье, сопровождавшее одобрительный кивок. Как человек, проспавший почти до обеда в его кровати, я вообще удивлялась, что мне это согласие далось так тяжело.

Потому что мы точно спали вместе, иначе меня бы не разбудило на рассвете шевеление за спиной и попытка отнять руку, в которую я умудрилась вцепиться. Тогда, недопроснувшись, я все же отпустила свою жертву, чтобы вновь уснуть, а сейчас сидела тут и не представляла, как мне теперь ему не выкать…

— Так что мы будем с моей проблемкой делать?

— ‎Мы — ничего. Я попытаюсь узнать, были ли такие случаи раньше, — охладил мой пыл Вэйд. Можно подумать, это не моя жизнь сейчас была под угрозой, и не меня храм пытался заманить в какую-то страшно-ужасную, совершенно безысходную ловушку, — а ты надень уже, наконец, обручальное кольцо и привыкай к мысли, что ты моя невеста.

— ‎А вам…

— Тебе, — тут же исправили меня.

— Тебе, — покорно повторила я, — к этой мысли, стало быть, привыкать не нужно? Смириться там со всем? Принять то, что вам подсунули какую-то странную девицу в теле вашей совсем не любимой невесты?

Не знаю, чего я ждала. Но уж точно не совершенно спокойного:

— ‎Я уже принял.

Наверное, у воспитанной девушки из хорошей семьи должна была быть какая-то другая реакция на столь внезапное известие, но я смогла из себя выдавить лишь пораженное:

— Зашибись…

Меня только что оповестили, что я была великодушно и уже совсем официально принята в ряды невест вот этим вот хмурым типом. Какая честь.

Видимо, пораженная этим известием, я не смогла стереть с лица ошалело-возмущенное выражение, когда покидала кабинет Вэйда, за что и была подвергнута допросу с пристрастием.

Не имея в своем арсенале дара дознавателя, Джая, тем не менее, была девушкой очень талантливой и многому у своего дяди научившейся.

Например, прижимать к стене подозреваемых сразу после принятия пищи. Племяшка была уверена, что переваривать еду и одновременно врать человек просто не может.

Стоило только двери закрыться за Вэйдом, который уже перестал шокировать и меня, и Джаю своим странным поведением и ежедневным присутствием на завтраке, а иногда даже на ужине, как я оказалась в роли подозреваемой.

— И что с тобой творится? — нависая надо мной, племяшка сверкала глазами, желая информации.

— ‎Чего?

— Ты все утро ходишь с таким лицом, словно тебе кто-то великую тайну открыл, — зловеще понизив голос, она угрожающе спросила, — поделиться информацией не желаешь?