От обиды к себе за слабость! За тот проклятый день обручения! Но я просто обхватила плечи руками, унимая дрожь и заталкивая слёзы обратно в себя куда подальше. Опять же, чтобы не злить Бога.

Я ничего никогда не боялась. А Короля испугалась. Словно он истинное порождение зла. Я ощущала это нутром, каждой волосинкой на своей голове. И в каждом миллиметре кислорода, которым мы дышали тогда в шатре, я чувствовала, что он опасен. Когда Эрард коснулся меня, я действительно испытала ужас. И вспомнив тот момент, боль прошлась по телу, отдаваясь в каждом органе и в каждом позвонке. Я сжалась, поджав коленки к подбородку, но Бог не шелохнулся, оставшись стоять напротив меня.

– Ты предпочла отдать себя Тёмному Проклятому Богу вместо того, чтобы стать женой Короля? Как ты можешь бояться его больше чем меня?

Я с трудом подняла глаза. Лицо ничего не выражающее, кроме холода и суровости, действительно не внушало сейчас страха. Как и то, что Агросс мог сию минуту взять мою невинность. Как и то, что его руки могут пытать меня. Но никогда не смогут убить, если верить жрицам и древним свиткам, что прятал отец.  Я боюсь смертного, но не Бога. Какой удар по самолюбию, которое и так шатким оказалось.

– Я не сделала ничего дурного, чтобы повлечь на себя гнев того, в кого верю. А вы неплохой Бог и не опуститесь до того, чтобы внушать страх смертной девочке. И Боги, в отличие от людей, не убивают по прихоти.

– Ты ошибаешься.

– Тогда почему я всё ещё жива?

– Считай, что тебе несказанно повезло.

Ещё несколько мгновений он сверлил меня взглядом, и я подумала, раз пошла такая пьянка, значит, продолжим разговор по душам. Глядишь, узнаю что-то важное и ценное. Бог не напирал на мою целостность, что не могло не радовать. А что действительно не радовало, так это избежание темы, касательно моей силы.

– В душе хранятся все желания и все грехи смертного. Говорят, Владыки Мёртвого мира это чувствуют.

А ещё говорят, Боги чувствуют эмоции, и благодаря этому манипулируют людьми. Они располагают смертных к себе, даже заставляют делать то, что не следует. Эмоции вас питают. Это как пища для людей. Так пишут в книгах, – взглянула на него, словно ожидаю невероятного продолжения, сей удивительной истории о жизни Богов.

– Надеюсь, этот умник, что растрепал наш секрет, горит где-то в Геенне огненной, – беззаботно сказал он.

– А какой эмоцией питаетесь вы? – между его бровей легла морщинка, и это показалось мне каким-то милым, что я непроизвольно улыбнулась в тот момент, как его лицо резко стало максимально напряжённым и источало тяжесть бремени Ада. Он снова подошёл ко мне и опустил руки по обе стороны от моих ног, слегка прогнув постель и нависнув надо мной. Меня же словно накрыло тёплым одеялом или же это его флюиды очарования? Вот значит как это действует... Я начала осознавать, что таю перед ним, превращаясь в лужицу. А в мыслях... Ох эти мысли!  В мыслях становлюсь совершенно смелой и безотказной.

– Ты волнуешься о том, что я голоден? – его голос проникал как сладкий яд. Расслаблял, завораживал, гипнотизировал. Заставлял тело двинуться к нему навстречу.
Кровь ударила в голову, и я просто перестала верить в происходящее. О Хаос, как же он красив! Даже оставшиеся шрамы на теле не портили этого божественного очарования, а наоборот, распыляли интерес притронуться к нему. Не в силах отвести от него взгляд, я сжимала одеяло и отсчитывала секунды до момента которого, с одним мужчиной избежала, а с этим, даже если захочу – не смогу.

Пылающие глаза сжигали меня, съедали заживо. Словно я отдавала себя в жертву Проклятому Богу похоти. Сейчас я поняла, что моё тело всё решило наперёд, забыв спросить у разума дозволение на дальнейшие действия.