– Осточертело видеть на тебе это платье. Почему ты до сих пор в нём?

– Почему у меня до сих пор нет силы?

– А ты надоедливая. Что это у тебя на шее? – его рука потянулась ко мне. Я тут же ощутила давку этого металла и скривилась, словно оно мне принесло молниеносную боль.

– Подарок жениха, – выдохнула, давясь воздухом.

– Не припомню, чтобы я тебе такое дарил.

– Не вы, – закатила глаза. – Король Южной империи Эрард Дэлагарди. Я сбежала с нашего обручения к вам! Мне очень нужна сила. От неё зависит жизнь многих, – мой голос стих. Я что, на жалость давила? Только бы не заплакать.

Бог какое-то  время смотрел на меня молча, словно пытался прочесть мои мысли. Лицо было крайне сосредоточенно, а тело напряженно. Дыхание тяжелое, а аура в комнате явно понизила градус температуры, отчего я незамедлительно покрылась мурашками.

– Тебе не приглянулся Король, а его цацка пришлась по душе?

О Боги! Он вообще слышал меня?

– Я не могу её снять, – подёргала украшение. Бог тут же сел рядом и меня ударило волной тепла. Мне хотелось льнуть к этому мужчине как к родному. Складывалось впечатление, что он управляет моими эмоциями относительно себя. То я его боюсь, то готова греться в мощных руках, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие и счастье. Как только он потянулся ко мне, я вспомнила монолог совершенно недетской сказки, которую я нашла у кухарки: 

«Молилась ли ты на ночь, Ефросинья?» Ага! Две тысячи раз, но только Тёмному Богу!

– Не шевелись, – сказал он, запуская руки мне к затылку. Я ощущала, как по телу бежит лёгкий заряд силы. В ней много приятного и расслабляющего тепла и это разнилось с тем, что я ощутила в холодной пещере.  Сомкнув крепко глаза, вымолвила улыбаясь: «Молилась».

Почувствовала какой-то щелчок и облегчение. Тут же размяла плечи и повертела головой. Растёрла шею руками и со вселенской благодарностью взглянула на Тёмного, что кинул в меня своё кирпичное лицо. Благодарить его тут же перехотелось.

– И о чём же ты молилась, а главное, кому?

– Вам и молилась. Помощи просила!

– Да неужели? – приподнял он одну бровь. 

Я услышала странный хруст и треск. То оказалось моё ожерелье, сломленное до крошек в руках Проклятого. И мне ничуть не жалко!

– Впечатляет.

– Так зачем тебе сила?

– Убить Короля.

– Короля, значит, – усмехнулся он, встав с постели. Я продолжала растирать шею, не веря блаженству от освобождения, и наблюдала за тем, как Бог немного прошёлся по комнате, играя грудой мышц перед моими бесстыжими заинтересованными глазами. Уставившись на руки, где отчётливо выпирали синие вены, не могла скрыть  удивление. Это так человечно! Это вообще для Бога нормально? А где же золотая кровь, о которой пишут в книгах?

– И зачем же тебе понадобилось убивать Короля?

– Он желал войны, но пошёл на сделку с моими родителями. Меня в обмен на мир. Разве это справедливо?

– Справедливо. Так жили испокон веков.

– Но это же отвратительно! Я ведь живая и у меня тоже есть чувства!

– И поэтому ты решила убить бедолагу?

– Бедолагу? – скривилась я. – Да он старый извращенец! Захотел меня! Да я ему кто? Мне лет-то сколько? До свадьбы... Во время обручения сделать ЭТО! – я вдруг осознала, что эмоционально кричу и тут же прикусила язык, дабы не повлечь гнев Тёмного своей многословностью.

– А я тогда кто? – склонился он надо мной. – И, ах да, напомни мне, старику проклятому, сколько говоришь тебе лет?

– Не смешите Богов, какой вы старик? Вы же такой красивый и молодой.

– Значит, будь он молод и красив, ты бы вышла за него и не пришла ко мне?

– Я боюсь его, – прошептала, ощущая, как в горле встревает ком. От обиды захотелось расплакаться.