Прикрыв глаза, я погрузилась в ностальгию по прежней жизни. Такая неидеальная тогда, сейчас она казалась образцовой.

- Мне двадцать шесть лет, по специальности юрист, но работала парикмахером в единственном салоне маленького городка, в котором и родилась. Детей завести не успела, но был парень, что периодически изменял. С ним я и жила. Думала, что все еще в жизни успеется, поэтому за подарки ему все прощала, хоть и не любила по-настоящему.

Об этом я больше всего сожалела. Что не брала от жизни максимум, не ценила каждый момент. Я потратила свою молодость не на то и не на тех. А теперь уже… никто не спрашивает, как я хочу жить.

Страшные звуки и тряска повторялись, каждый раз обрывая что-то внутри меня. Мы с Ульяной жались друг к другу. В жизни у меня была одна лучшая подруга, ее звали Мирославой, мы с ней ходили вместе в клубы и на прогулки в парках, где фотографировали друг друга для новых аватарок в соц-сетях. Наверное, на этом проявление нашей дружбы заканчивалось.

Казалось, за считанные часы перед ликом смерти Ульяна стала мне ближе, чем любая другая знакомая.

***

Наш зеленый страшилище исчез. Не приходил несколько дней. Нет, я не соскучилась по нему, но желудку нужна пища. Как я уже выяснила, жажда жизни во мне все никак не подыхала. Живучая скотина. А умереть с голоду – по моему мнению, одна из самых ужасных смертей, после сгорания заживо и падения с высоты.

На грани мысли и человечность притупляются, уступая дорогу инстинктам.

- Это конец. – В какой-то момент я не выдержала. Я не чувствовала спокойствия, знала, что не могу уйти спокойно и достойно. Потому что не хотела уходить.

Все слезы уже давно вытекли из глазниц. Но какой-то стержень внутри меня все равно не ломался. Хотя даже я сама себе уже казалась живым трупом, скелетом.

Повернулась лицом к Ульяне, что сидела, прижавшись к стене. Кажется, ей было еще хуже. Зажмурившись, она вжалась лицом в колени и, кажется, что-то шептала себе под нос. Внезапно вздрогнула и глазами, полными надежды, посмотрела на вход.

Я тоже повернулась туда. Прислушавшись, определила, что кто-то идет к нам. Ящер явился без еды, но со странным оружием, похожим на большого слизня с рукоятью. Мысли о том, чтобы съесть слизня никогда не были такими навязчивыми.

Какой смысл в том, что это чудище болотное снова приперлось?! Еды не принес, значит, пришел поглумиться, посмотреть, как мы беспомощно отходим в мир иной.

Мне было все равно, насколько жалкой я выгляжу в его глазах, но надеялась, что судьба даст шанс еще побороться.

Я приподнялась, хватая Ульяну за запястья. В наших разговорах мы воображали этот момент десятки раз, как вместе расправляемся с этой мерзостью и убегаем, ищем выход. Хоть это и был уже третий раз, когда я рискую получить очередные физические увечья от продуманного инопланетянина, все равно надеялась, что в этот раз все может получиться.

Проблема только в том, что мы больше похожи на две полудохлые улитки, чем на девушек, что способны сражаться, а у ящера молниеносная реакция, проверено.

Так мы и сидели, не сдвинувшись к цели. Обе трусили и обе понимающе смотрели одна на другую.

В итоге нашему тюремщику надоело, он подскочил к Ульяне и схватил девушку, жестко встряхнул и издал странные звуки, высовывая раздвоенный язык прямо возле ее лица, перекошенного омерзением.

В тот момент я ужасно перепугалась за подругу и нашла в себе силы тоже подскочить на ноги, пошатываясь и размышляя, что предпринять по ее спасению. Почему-то судьба Ульяны мне была важнее моей собственной, на себе я уже поставила жирный крест.