IX. 32. И Квинкций ушел, конечно, убитый горем – и неудивительно: ему был предоставлен жалкий и несправедливый выбор, он должен был или внести залог и сам себе произнести приговор, или, согласившись заключить спонсию, говорить первым в деле, от исхода которого зависела его честь. В одном случае ничто не могло спасти его от печальной необходимости вынести самому себе тот самый приговор, который вынес бы самый суровый суд, во втором – оставалась еще надежда найти судью, на защиту которого он мог рассчитывать тем больше, чем меньше было у него заступников; – поэтому он предпочел заключить спонсию и поступил так. Тебя, Г. Аквилий, он избрал своим судьею и предъявил спонсионный иск. В нем и заключается весь нынешний фазис дела, от него зависит его дальнейшее развитие.

Partitio. 33. Ты понимаешь, Г. Аквилий, что речь идет не о спонсионной сумме, а о добром имени и всем состоянии П. Квинкция; ты видишь, далее, что – хотя по обычаю предков человек, гражданская честь которого подвергается в процессе риску, должен говорить вторым – от нас потребовали, чтобы мы говорили первыми, не услышав от противников ни одного обвинительного слова. Ты замечаешь, наконец, что прежние защитники превращаются в обвинителей, делая из своего дарования орудие гибели других, между тем как раньше оно служило средством спасения и защиты. Им оставалось сделать – что они и сделали вчера – еще одно: заставить тебя отправиться с ними перед трибунал претора и там назначить нам определенное время на произнесение речи; и они легко добились бы этого от претора, если бы ты не научил их уважать твои права, твои обязанности и твою власть. 34. Кроме тебя, нам до сих пор не удавалось встретить лицо, у которого мы нашли бы защиту против них; в свою очередь, они не считали достаточным для себя получить только то, за что никто не стал бы их порицать; по их мнению, власть ничего не стоит и не более как пустой звук, если не пользоваться ею для причинения обиды ближнему.

X. Но так как Гортенсий настаивает, чтобы ты приступил к постановлению приговора, а от меня требует, чтобы я не затягивал дела длинною речью, и жалуется, что при моем предшественнике никогда не наступал конец речам, то я не желаю, чтобы меня заподозрили в намерении не доводить дела до приговора. Правда, я не думаю, чтобы мне удалось быстрее доказать правоту нашего дела, чем это мог сделать мой предшественник; тем не менее я не буду многословен, как потому, что дело уже разъяснено прежним поверенным Квинкция, так и потому, что от меня требуют той краткости, которая мне же, как человеку, не обладающему ни достаточной фантазией, ни достаточной выдержкой для длинных речей, милей всего. 35. Ввиду этого я поступлю так, как не раз поступал на моих глазах ты, Гортенсий, – разделю всю свою речь на отдельные части. Ты всегда прибегаешь к подобному приему, потому что всегда можешь, я же поступлю так в данном случае потому, что считаю себя в состоянии поступить таким образом именно здесь. Тем преимуществом, которое с тобою всегда, благодаря твоему таланту, владею сегодня и я, благодаря существу дела. Я назначу себе известные пределы, за которые не сумею выйти, даже при сильнейшем желании; таким образом и я буду иметь в виду, о чем мне говорить, и Гортенсий будет знать, против чего ему возражать, и тебе, Г. Аквилий, будет наперед известно, о чем тебе придется слушать.

36. С. Невий, я отказываюсь признать, что имение П. Квинкция перешло в твои руки по эдикту претора. В этом заключается содержание спонсии. Сперва я постараюсь доказать, что ты не имел повода требовать от претора позволения отобрать имение П. Квинкция, затем, что ты не мог владеть им в силу эдикта, и, наконец, что ты вообще не владел им. Прошу тебя, Г. Аквилий, и твоих заседателей твердо помнить о данном мною обещании, – раз вы его запомните, вы легче поймете все дело и своим напоминанием без труда удержите меня, если бы я пытался перейти мною самим начертанные границы. Итак, я отрицаю, чтобы у Невия был повод к его требованию, я отрицаю, чтобы он мог владеть в силу эдикта, я отрицаю, что он владел. Когда я докажу несостоятельность этих трех пунктов, я кончу свою речь.