«Да и узнать надо, кто поселился под боком. Мало ли…» – включаю режим следака. И мысленно морщусь. Ну кому ты врешь, Боря! Запал ты на девочку.

– Так чай много времени не займет, – улыбается она. Такая открытая, чистая, что глаз не оторвать.

На лестнице слышатся какие-то шаги. Кто-то спускается вниз и останавливается на ступеньках. Прислушиваюсь. Тишина. Наверное, показалось.

– Ладно, уговорили! – соглашаюсь со вздохом.

– Вы к Сане в гости или снимаете? – оглядываясь по сторонам, прохожу на кухню. Вроде все на месте, как при Димирове. Белый стол и черная люстра на кухне, спальня, но вместо кабинета теперь, видимо, детская.

– Ой, что вы?! Нам такая квартира не по карману. Даже в аренду, – весело мотает головой Василиса. – С нас хозяева только за коммуналку берут. Мы с Настей и Катей вместе учились в одном классе. А теперь я у Александра Георгиевича работаю, – сбивчиво поясняет девчонка. Заваривает чай в пузатом прозрачном чайнике.

– Настя? Это жена Санина? – уточняю, наблюдая, как Василиса ставит на стол блюдо с шарлоткой. Режет яблоки и лимон.

– Да, жена Александра Георгиевича, – кивает она. – Мы когда в Москву ехали, я у нее спросила. И Димировы предложили тут пожить. Все равно квартира пустует.

6. Глава 5

– А надолго в Москву? – интересуюсь светски.

– Как получится, – пожимает плечами девчонка. – Работа есть. Я – архитектор по образованию. Степе школа тут нравится. Степ, иди чай пить! – зовет сына, рванувшего в детскую.

По коридору слышится топот детских ног, и на кухню вбегает Степан.

– Смотрите, что у меня есть. Это дикие скритчеры. Балки Каприкорн! – протягивает мне какой-то кусок пластмассы.

– Балки Попкорн? – переспрашиваю ошалело. Кручу в руках неведомую фигню. – А в чем тут дело?

– Каприкорн! – смеется Степан. – Смотрите, он трансформируется! – крутит в руках игрушку мальчишка. И нелепый кусок пластмассы внезапно превращается в машинку.

– Прикольная штука, – замечаю на автомате.

– Да! Мне мама еще купит…

– Степан, – останавливает поток красноречия Василиса. – Мой руки, и за стол.

Ребенок несется в ванную и, вернувшись оттуда, деловито усаживается посредине. А его мать занимает место напротив. Раскладывает по тарелкам шарлотку и уже тянется за чайником, как я решаюсь провести небольшой следственный эксперимент.

– Мне бы кофе растворимого, – кручу в руках пустую чашку и добавляю глухо. – С сахаром.

Именно такой ядреной смесью обливают мою машину. И упаси бог, если это Василиса!

– А у нас нет! – охает она. – Мы не пьем. Может, от хозяев осталось… – подскочив с места, лихорадочно открывает все шкафчики и ящики. Наклоняется. И я как дурак моментально залипаю взглядом на упругой попке, обтянутой тонким трикотажем.

«Ты совсем ошалел, Зорин?» - усилием воли отвожу глаза.

Смотрю на белоснежные полки Димировской кухни. Кругом царит идеальный порядок. Но никакой банки с кофе я не вижу.

– Тогда чай! – улыбаюсь хозяйке дома. И выдыхаю с облегчением.

Не она. Не Василиса. Но я найду. Обязательно найду ту суку, которая гадит исподтишка.

– А вы давно тут живете? – интересуется с набитым ртом Степан.

– Прожуй сначала, – одергивает его мать.

– Давно, – улыбаюсь я. – С самого рождения. Тут еще мои родителями жили и сестра.

– А где они сейчас? – беззаботно продолжает допрос маленький следователь.

– Разъехались кто куда, – отвечаю уклончиво.

– А вы в семнадцатую школу ходили?

– Да, а ты?

– Тоже в семнадцатую, – понуро заявляет Степан. – У нас тут учительница строгая. Вера Николаевна. У вас она тоже была?

– Если она старенькая, то может быть. Но я не помню такую.