У Даши даже жалость шевельнулась в груди, отец все-таки. Но суд он заслужил, это она также понимала. Она опустила взгляд и увидела, что руки у всех троих стянуты странной серебристой лентой.

— Амулет магических пут — аналог наручников, разрешен для ношения только по индивидуальной лицензии, — пояснил Семен.

Потом он улыбнулся и продолжил таким тоном, будто проводит экскурсию в музее:

— А во рту у задержанных кляп — эксклюзивная разработка Михаила Лобанова, вот этого прекрасного большого мужчины, и Семена Меркушева, вашего покорного слуги. Нам ничего не жаль ради торжества справедливости!

Михаил скромно улыбнулся и приподнял штанины джинсов, Семен же задрал лишь одну. Носков не было. Оля не удержалась и прыснула со смеху. Семен благодарно поклонился и сказал, хитро глядя на Вожака:

— И мы очень надеемся, что такое самопожертвование не останется без награды.

— Не останется, не переживай, — откликнулся Влад. — Иди встречай своих друзей, СМН пожаловала.

— Чего это сразу моих? — возмутился Семен.

— А кто с ними по барам ходит? — парировал Влад.

— Так мы ж не выпиваем, ничего такого! Мы следим за порядком, живота своего не жалея, даже в нерабочее время…

Что дальше говорил Семен, Даша не слышала — слова заглушил звук шин по гравию. Внедорожник осветили фары приближающихся машин, Даша прищурилась. Она напряженно смотрела, кто выйдет из автомобилей. Какие еще существа? Но нет, это были люди. По крайней мере, на первый взгляд.

К открытой двери подошел мужчина, одетый в джинсы и куртку. Никакой формы или иных знаков отличия на нем не было.

— Меня зовут Городцов Евгений Евгеньевич, я из службы магического надзора. Не могли бы вы выйти из машины? — безэмоционально произнес он.

— Даша повредила ногу, пусть она посидит, — подскочил вездесущий Семен, Городцов кивнул.

Пока Оля и Полина обходили машину он наклонился и внимательным взглядом впился в Дашу. Прошло несколько секунд, он вздохнул, прищелкнул языком и также уставился на Олю, а потом на Полину.

— Интересный наборчик вы собрали, Владислав Георгиевич, — обратился он к Вожаку медведей. — Ребенок-оборотень, две человеческие женщины и слабенькая ведьма.

Городцов подошел к Полине, приподнял ей подбородок и спросил:

— Сама не знала, да? Или подозревала?

— Нет, то есть, я знала, что если посажу цветок и захочу, чтобы он вырос, то вырастет сильный и красивый. Лучше, чем у других, — сбивчиво сказала Полина. — Но я не люблю возиться в земле.

Городцов отпустил ее подбородок и обернулся к Владу:

— Точно решил?

Вожак кивнул. Городцов равнодушно пожал плечами:

— Хорошо. Забирай их к себе до окончания разбирательства. Попробуем выяснить, что по родственникам. А что по охране? Выходили? Видели в камеры?

— Нет. Я уже поговорил. Им свои же вырубили видеонаблюдение и велели не высовываться, как только поняли, что у Ворохова крышу снесло. Видимо, не первый раз. Он вообще мутный сильно, я не много про него знаю, но мне уже не нравится. Его бы тщательно пощупать, — доверительно сказал Городцову Семен.

— Не учи меня работать, — отрезал тот. — Я всех пощупаю. Ждите вызов. Можно вас на минуту, Владислав Георгиевич?

Вожак кивнул, они отошли о чем-то переговорили и Городцов в сопровождении других сотрудников пошел к КПП. Влад же вернулся, черты его лица заострились, а между бровей обозначилась глубокая морщина.

— Ты посмотри, будто это не мы поймали Ворохова, а сами начудили, — возмущенно сказал ему Меркушев.

— Он прав, это его работа, а ты лезешь. Разберется, не первый год работает. И хватит болтать! Поехали уже. Еще выполнять предписания СМН, чтоб им, — Вожак сдержал ругательство, глянув на Катю. — Миша, бери ведьму и дуйте к нашей машине. Катя, садись назад.