Он бухнулся на колени. Я закатила глаза к потолку. Ну действительно — дурак и есть.

— Иди завтракать, — вздохнула я, подхватывая тарелки с бутербродами и яичницей и перемещая их на обеденный стол.

Он резко стал серьёзным. Помог перенести всё на стол и уселся рядом со мной.

— Нам надо серьёзно поговорить, Виолетта, — выделил он моё имя.

— О чём? — буркнула я. — Между нами ничего не было. Я просто перенервничала и устала, пока над тобой всю ночь прыгала, не давая помереть. Только трупа нам здесь не хватало. Вот и уснула там, где не надо.

— Да я не об этом, малая, — вздохнул он. — Ой, прости-прости! Виолетта.

Поправился он, чуть скривив губы в усмешке.

— А о чём? О том, что ты оборотень? И те парни тоже? — повернула я к нему голову, сверля взглядом.

— Именно об этом, — вздохнул он. — То что ты видела… Это очень опасная тайна. Если посчитают, что ты можешь стать угрозой раскрытия её, тебя просто убьют, ты понимаешь?

13. Глава двенадцатая

Виолетта

Он с беспокойством смотрел мне прямо в глаза. Неужели ему и правда не всё равно?

— Подумаешь, велика потеря, — с напускным безразличием отмахнулась я. — По мне, плакать никто не будет. Некому. Ну если только тётя Таня расстроится.

— Это твоя родственница? — спросил Макс.

— Нет. Тётя Таня работала в роддоме, где я появилась на этот чёртов свет, — скривилась я в усмешке. — Мама попала в аварию, её не спасли, а я оказалась живучая. Но из родни так никто и не объявился. Никому я не нужна оказалась. И меня сдали в детдом. Тётя Таня выхаживала меня, пока я была в больнице. Я тоже чуть не умерла после той аварии, но вот видишь — сижу здесь. В детдоме меня не брали в семьи. Я их, видите ли, пугала своим взглядом. К десяти годам я перестала ждать новую семью или надеяться, что меня найдут родные. Тётя Таня приезжала каждый свой выходной, сколько себя помню. Но опеку ей не давали, а уж удочерить тем более. Семьи у неё не сложилось. Тётя Таня тогда с родителями жила и двумя сёстрами. Там свои заморочки. Когда мне исполнялось восемь, директор детдома разрешила тёте Тане взять меня домой на все выходные. Это нарушение. Но директриса — прекрасная женщина и понимала, что и мне, и ей это нужно. К тому же за столько лет она не приехала ко мне всего один раз, когда ездила на похороны отца. И то, позвонила и сказала передать привет, чтобы я не чувствовала себя брошенной. Это был мой самый лучший день рождения и самый лучший Новый год. По сути, она мне заменила маму, а я, смею надеяться, ей дочь. Я и в мед пошла, потому что хочу быть как она. Вот так вот, Макс. Не знаю, зачем я тебе это всё рассказываю.

Я пожала плечами, продолжая ковырять яичницу.

— А сейчас? — прошептал Макс.

— Что сейчас? — не поняла я.

— Ну, сейчас же ты, получается, здесь живёшь? — откашлявшись, переспросил он.

— Нет, ты что. Мне квартиру дали после детдома. Там я и живу. А сюда приезжаю раз в три дня, покормить живность, пока тётя Таня на дежурстве.

— Виолетта, послушай меня, я прошу тебя никуда не выходи́ть, хотя бы в ближайшую неделю. Попробую утрясти с Киром это дело, чтобы про тебя никто не узнал. Ты поняла? — он взял меня за плечи и развернул к себе.

Меня будто током прошило от его прикосновений. Зачесалось плечо, в которое Макс меня укусил.

Он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Поняла, спрашиваю? — рыкнул он, а я вздрогнула, выползая из своих мыслей.

— Поняла, — буркнула я. — Только это не получится сделать. Мне на учёбу надо, и на работу, я, вообще-то, подрабатываю, на одно пособие особо не разгуляешься. Особенно когда всякие хамы куртки рвут.