Отворачивается, откидывается на спинку дивана, зовет жестом официанта.

– Исполните желание девушки, – приказывает Руданский пареньку, который выглядит напряженным и собранным, словно представляет честь страны на олимпиаде.

В моих руках тут же оказывается меню, но я его даже не разворачиваю. Прикрываю ноги и говорю:

– Я хочу с вами поговорить.

Егор Руданский

Она поговорить хочет, а я только и смотрю на ее пухлые губы.

– Говори. – Опускаю взгляд ниже и вижу на ее шее круглый камень на тонкой цепочке.

Он лежит аккурат между ключиц и очень ей идет. Хочу поцеловать ее туда, подцепить кулон языком.

Мои мысли уходят совершенно в горизонтальную плоскость, когда я слышу:

– Вы по ошибке отобрали мой цветочный магазин.

И я тут же смотрю в ее глаза.

Что?

– Еще раз, – говорю и чувствую, как по мышцам разливается напряжение.

– Случилось недоразумение. Понимаете, срезанные цветы нельзя есть. Они обрабатываются химикатами и еще черт знает чем для более длительной сохранности. Привозят их сюда самолетом из-за границы, они сначала стоят на оптовом складе и только потом попадают в частные магазины… – начинает она, голос дрожит от волнения.

– Стой. – Я кладу руку на спинку дивана за ней, поворачиваюсь к девушке всем корпусом.

А потом перевожу взгляд на Федю. Он точно знает, когда я недоволен, и готов ловить трындюля.

– Да, глава? – Федя тут же появляется рядом.

– Откуда эта крошка?

Она оскорбляется, что я говорю о ней вот так в ее присутствии, это видно. Но я всегда фильтрую окружение и доверяю своей чуйке. И сейчас я четко понимаю, что что-то не так.

Это не девчонка с улицы или сайта эскорт-услуг. Не влюбленная фанатка, ожидающая хотя бы одной ночи со мной.

Федя совершенно нетипично для себя мнется, отводит взгляд, а потом говорит всего два слова:

– «Доборотень», глава.

И отступает на два шага назад, опустив голову. И все ребята моей стаи замирают, опускают головы, понимая, что сейчас они у них полетят.

– Что ты сказал? – обманчиво спокойным тоном спрашиваю я.

– Глава, ваш дед… – не глядя мне в глаза, начинает он.

И я поднимаю руку, делая знак, чтобы он заткнулся.

Значит, дед подсуетился.

Если подумать, то он один мог попросить ребят действовать, а они решились только из-за долбаной веры в то, что «Доборотень» подобрал мне идеальную пару. Просто я сам еще не осознал своего счастья.

Я делаю знак Феде убраться, а сам поворачиваюсь и смотрю на незнакомку другими глазами.

Вот, значит, как выглядят 99,9 % совместимости?

Убираю меню с ее ног, специально окидываю ее с макушки до пят медленным внимательным взглядом.

Она вся словно каменеет от напряжения, и мне это не нравится. Хочется, чтобы она призывно заглядывала в глаза, открыто смеялась, вела себя как другие.

А она что сказала? Пришла поговорить о цветочном?

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, чувствуя непонятную злость.

Так и знал, что все эти совпадения – дерьмо собачье.

– Валерия, – говорит она, обхватив себя руками.

– Лера, значит, – пробую на язык ее имя.

Ей подходит. Имена с буквой «р» сильные.

Но где мы идеальная пара? Да, она привлекательная настолько, что мой зверь в стойку встал. Но она-то здесь явно не из-за симпатии ко мне бантом перевязалась.

Сейчас и узнаю, в чем дело.

– Мне нужно представиться? – интересуюсь я.

И она отрицательно качает головой. Даже это она делает очаровательно.

– Так что там с цветочным? – спрашиваю я.

Моя рука лежит на спинке дивана за спиной девушки, и пальцы так и тянутся к коже ее спины. Я вовремя себя ловлю на этом и замираю.

Лера ничего не замечает. Серьезно, словно выступает в доме культуры, говорит: