Бородач молча подбросил в костер охапку хвороста. Сырое дерево задымило.

– Все спать улеглись, а нас дежурить заставили, – не унимался ворчун. – Какого черта мы должны тут торчать? Лично я в болотного зверя не верю! А ты?

– Кто же тогда воет по ночам?

– Ну… типа волки. Или птицы так жутко кричат. Выпь, например.

– Умный ты, гляжу, не по годам, – ухмыльнулся Назар. – Чего ты за нами увязался? Сидел бы в офисе, бумажки с места на место перекладывал. А тебя на подвиги потянуло. Отдувайся теперь!

Подул ветер, и костер разгорелся ярче. За спиной молодого парня раздался шорох и треск, словно кто-то большой и тяжелый ломился сквозь кусты.

– Эй, что это? – испугался он. – Ты слышал?

Напарник привстал, всматриваясь в темноту, рассеянную светом костра. Ветки шиповника, усыпанные бурыми ягодами, подозрительно качались, но ничего не было видно.

– Наверное, лиса крадется. Еду учуяла. Мы банки пустые от тушенки не убрали, вот она и пришла на запах. Даже огня не испугалась. Голод не тетка!

– Лиса? – недоверчиво переспросил ворчун.

– Не зверь же болотный? – пошутил Назар. – Я слышал, что атаман шайки разбойников, который лютовал в здешних местах, за грехи был превращен в чудовище. Он жестоко расправлялся с теми, кого грабил, и в наказание обречен на вечные скитания по трясинам и топям.

– А мне говорили, чудовище до сих пор типа это… золото свое охраняет. Короче, кто к его кладу подберется, тому типа не жить. Разорвет в клочья и разбросает окровавленные куски по лесу… Думаешь, это выдумки?

В кустах опять что-то зашумело, и парень в ужасе вытаращил глаза.

– Ты смотри, в штаны не наделай со страху-то! – засмеялся напарник. – Видал я таких героев! Ни во что не верят, а потом первые паникуют.

– Я не боюсь, – дрожащим голосом возразил ворчун. – Мы типа должны проверить, кто там бродит. Может, бандиты?

– Ага, разбойники по твою душу явились. С того света!

– Не с того, а… типа настоящие. Мало ли по пустым деревням типа лихих людишек прячется?

– Что у нас брать-то? Рации, металлоискатели и навигатор?

– Это тоже денег стоит.

Странный треск и возня повторились, и Назар на всякий случай вооружился горящей палкой.

– Надо остальных будить, – заволновался парень. – Я пойду?

– Да погоди ты! Не пори горячку! Поднимем переполох почем зря, нас же на смех поднимут.

Ветер стих так же внезапно, как и начался. Шум в кустах прекратился. Только потрескивал в костре хворост и гудело в воздухе комарье.

– Этим тварям ни фига дым не мешает, – отмахивался от насекомых Назар. – А я, как назло, крем забыл.

– Ты нарочно бороду отпустил? – осведомился молодой. – Чтобы кровососы до лица не добрались?

– Не-а. В походе антисанитарные условия, а у меня раздражение после бритья. Поэтому…

Не успел он договорить, как тишину прорезал душераздирающий крик. Кто-то орал совсем недалеко, будто бы в соседней избе. От ужасных звуков кровь стыла в жилах и шевелились волосы на голове.

Ворчун прирос к месту и онемел. Казалось, его сердце вот-вот выскочит из груди.

– Это не птица, – всполошился Назар. – Это… человек.

От истошных воплей из дома, где ночевали остальные путешественники, выбегали люди. Старший группы с перекошенным лицом подскочил к дежурным:

– Живы?! Слава богу…

– Что за хрень? – разразился бранью Назар. – Кто орет благим матом?

В тот же миг крики смолкли, словно их и не было. Из-за туч вышла полная луна, заливая мертвую деревню тревожным светом.

– Надо всех пересчитать, – скомандовал старший, оглядываясь по сторонам. – Сколько нас? Семеро? Эй, вы! Все сюда!..

В группе не досчитались одного человека. Двое дежурных сидели возле костра, четверо высыпали на улицу. Один непонятным образом исчез. Звали пропавшего парня Михаил.