– Ты ошибаешься, – оправдывался доктор. – Ты принял мой врачебный и человеческий долг за любовь. Уверяю тебя…

– Сдаюсь, сдаюсь. Проехали. И что собака?

Илья без перехода вернулся к интересующей его теме, чем сбил собеседника с толку.

– С-собака? – опешил тот. – Кажется, мы говорили…

– Меня занимают не твои отношения с Ириной, а странная смерть и, смею предположить, не менее странная жизнь покойного владельца усадьбы. Ты лечил его? Чем он болел?

– У старика был целый букет… сердце, сосуды, суставы. Здешний климат оказался для него вреден. Я советовал ему переехать, но он отказывался.

– А раньше он где жил?

– Кажется, в Москве, потом в Тамбове. Если хочешь узнать о нем побольше, это не ко мне, – вздохнул Антон. – Я изучал историю его болезни, а не биографию. Какая разница, где он жил?

– В самом деле, – согласился Илья. – И на какие деньги он построил свой замок, тебе тоже до лампочки?

– Честно? Мне все равно. Я не налоговый инспектор, чужие деньги не считаю.

– Как давно старик Полухин поселился в Верданске?

– Я не в курсе, – поразмыслив, ответил Антон. – Когда я приехал сюда, замок, как ты выразился, уже достраивался. Можно Катерину Матвеевну расспросить, если хочешь.

– Конечно хочу…

Дома друзья первым делом напились чаю из самовара и выслушали упреки хозяйки.

– Вы девку почему с собой не взяли? – вполголоса возмущалась она. – Бедолага извелась вся! Улицу вдоль и поперек исходила! Вернулась грустная, глаза на мокром месте. Переживает…

– Мы были в гостях, – оправдывался за двоих Антон. – Я обещал Илье «Старые вязы» показать. Ему для работы надо. Он сюжет для сценария ищет.

– Сюже-ет? Зачем же он Анюту сюда привез?

– Она артистка, – сообщил доктор и подмигнул гостю. – Будет играть главную роль в фильме по сценарию Ильи. Только вы ей пока не говорите.

Катерина Матвеевна села за стол напротив них и подперла щеку пухлой рукой.

– Больно хороша девка! Волос как смоль, кожа как яблоневый цвет. Жаль, худа без меры! Ну, ничего, это я поправлю. Откормлю ее! От моих оладушек со сметанкой да с вареньицем она быстро вес наберет. Вы сколько поживете-то у нас?

– Я вольная птица, Аня тоже не связана никакими обязательствами. Сколько захотим, столько и поживем.

– В Москве вирус гуляет еще с весны, а здесь тихо, – сказал Антон. – Живите, пока не надоест. Кстати, а где Аня?

– У себя в комнате заперлась, – сердито молвила хозяйка. – Сказала, поспать хочет. А я думаю, плачет она. Слезы горькие льет!

– Это полезно, – хладнокровно обронил Илья.

– Надо позвать ее к столу, – предложил Антон, чувствуя вину перед девушкой. – Мы не учли, что она расстроится. У нее в поселке нет ни подруг, ни знакомых, с которыми можно провести время.

– Ну иди, зови. Раз ты такой сердобольный, сам ее и развлекай.

В отличие от друга Илья не испытывал угрызений совести. Наоборот, необходимость уделять Ане внимание раздражала его. Он приехал сюда работать, а не сюсюкать с капризной девицей.

Едва доктор удалился, Илья пристал к пожилой даме с вопросами.

– Вы знали старика Полухина?

– Кто ж его не знал? – удивилась Катерина Матвеевна. – Человек приметный, значимый. Таких, как он, в поселке раз, два и обчелся. По правде говоря, он чудаком слыл. Замкнутую жизнь вел, баб к себе близко не подпускал. Хоромы построил всем на зависть! Столько деньжищ на это угрохал, вообразить страшно. Жить бы да радоваться… а он возьми и помри.

– Как давно он переехал в Верданск, не помните?

– Поди, лет десять назад. Выглядел крепким, как дуб, а потом… хиреть начал, на здоровье жаловаться. Климат у нас суровый, а тут еще болота рядом. Как ветер оттуда подует, – сырость, гнилые испарения… Ежели человек в наших местах родился, он ко всем невзгодам приспособлен. Гены, знаете ли, не последнюю роль играют…