– Не возражайте. Знаете, однажды в загородном доме моей подруги Маргарет, леди Катчингс, останавливался один принц. Это было так интересно! Но ваше появление в Норкрофт-Мэноре куда занимательнее.

– Почему?

– А вы представьте себе эту картину: в мой дом привозят потерявшую память неизвестную молодую даму явно благородного происхождения, с моим именем на устах…

– Я же была без сознания!

– Я выражаюсь фигурально, милочка. Какая разница – на устах ли, на конверте… К тому же незнакомка очень хороша собой. Ну чем не завязка приключения в духе романов герцогини Роксборо?

Графиня встала и протянула гостье руку.

– Знаете, мне в голову пришла одна хорошая идея. Пойдемте со мной.

Гостья повиновалась, и леди Норкрофт подвела ее к большому зеркалу в спальне.

– Что вы видите, дорогая?

Думая о том, что объективно оценить свою внешность дано немногим, незнакомка вгляделась в свое отражение и с радостью отметила, что молодую женщину в зеркале вполне можно было назвать хорошенькой. Неужели в ней заговорило тщеславие? Нет, вряд ли, но все же приятно сознавать, что у тебя красивое лицо, несмотря на чуть великоватый нос, упрямый подбородок и чересчур большие глаза. Правда, они, под стать убранству комнаты, глубокого зеленого цвета и очень идут к густым, слегка вьющимся темно-рыжим волосам, которые, очевидно, весьма непросто уложить в прическу. Взгляд молодой женщины скользнул вниз.

– Ну как? – нетерпеливо спросила графиня.

– Пожалуй, я немного худовата…

– Вовсе нет, – покачала головой леди Норкрофт, оценивающе рассматривая ее отражение. – Разве что совсем чуть-чуть. Но у вас прелестная грудь, что гораздо важнее.

– Да, неплохая, – согласилась гостья, не отводя глаз от зеркала.

Будучи среднего роста, она была одета в прекрасно сшитое дорожное платье, так что ее худоба вряд ли являлась следствием бедности и плохого питания. Незнакомка почувствовала облегчение: хоть она не помнит своего имени, но, слава Богу, она не из бедняков. Может быть, она все-таки тщеславна? Но кто бы на ее месте не испытывал облегчения?

– Возможно, вы несколько моложе, чем положено быть героине хорошего романа, – продолжала графиня, – но вам наверняка уже около тридцати.

– Так много? – ужаснулась красавица.

– Это прекрасный возраст, дорогая, – рассмеялась графиня. – Но, если хотите, сделаем акцент на слове «около».

– Так лучше.

– Еще раз посмотрите на свое отражение – вы себя узнаете?

– К сожалению, нет, – огорченно сморщила носик молодая женщина, встретившись взглядом в зеркале с графиней.

– Жаль, а я надеялась, что это поможет, – ответила та, и в ее глазах зажглись озорные огоньки. – Какое удивительное происшествие! Давненько у нас не случалось ничего такого, хотя нынешний год богат на сюрпризы. Я должна вам все рассказать, дорогая…

– Не думаю, что это благоразумно, мама, – произнес вошедший в комнату молодой джентльмен. Высокий, широкоплечий, с каштановыми волосами и правильными чертами лица, он был красив, но в меру, без слащавости. «Эффектный», – подумала гостья, увидев его отражение в зеркале. Глубокие синие глаза незнакомца внимательно смотрели на нее, и у Кэтлин перехватило дыхание от сладостного предчувствия чего-то необыкновенного.

– Почему ты так считаешь? – спросила леди Норкрофт.

– Потому что ты ничего не знаешь об этой женщине, – ответил ей джентльмен, не отводя взгляда от Кэтлин. – К тому же, как рассказала мне Элен, наша гостья сама не знает, кто она такая.

– Вы правы, – заметила незнакомка, не в силах отвести от него глаз, да и не желая этого. – Я могу оказаться кем угодно или вообще никем.