Вот оно как. Почему тогда весь день был такой мандраж? Откуда? Рита постоянно говорила себе, что встреча деловая, но убедить не могла. А Мэтт смог одной фразой отшвырнуть все сомнения. Рита взяла остывающий чай и поднесла к губам.

— Но я должна предупредить: у него мерзкий характер, — проговорила она поверх чашки. — Он упрямый, язвительный и резкий. Иногда с ним невозможно общаться.

Губы Мэтта дрогнули, уголки поползли вверх. Неожиданно. Он поднял кулак и коротко кашлянул в костяшки.

— Могу представить.

Рита подавилась воздухом. Хорошо, что не успела набрать полный рот чая, иначе прыснула бы им кому-то в лицо. Это был намёк на родство? Очень смешно. Она прищурилась, отставила чашку и положила руку на знакомую папку, всё это время остававшуюся ненужной.

— Это твои документы? — Рита выгнула одну бровь. — Могу посмотреть?

Мэтт развёл руками.

— Они для этого здесь и лежат.

Действительно. Пора хотя бы ради интереса взглянуть на те бумажки, в наличие которых он её несколько раз успел ткнуть. Она придвинула к себе пластик и медленно раскрыла. И сразу же наткнулась на внушительную стопку разноцветных бумаг. На самом деле внушительную. Теперь выгнулись уже обе брови, пальцы машинально прихватили край стопки и веером отпустили.

— Да здесь сертификатов на пятерых… — выронила Рита.

Мэтт не ответил. Скрестил руки на груди и, не отстраняясь от спинки стула, перевел взгляд туда же, на стопку. Рита принялась поочередно переворачивать листы. Читать не стала. Менеджеру по туризму и гостиничному бизнесу все эти загадочные слова ни о чём не говорили. Но впечатление производили. Какого черта Мэтт — безработная сиделка? Почему такой выбор при наличии многоуровневой квалификации?

Она добралась до конца стопки, и теперь взгляд уперся в обычный лист А4 с напечатанным текстом.

Резюме.

А здесь уже можно остановиться. Рита отпустила предпоследний лист, тот осторожно спланировал ко всем остальным, и она побежала взглядом по тексту.

Три года учебы сестринскому делу параллельно с первой работой. Судя по годам ему было… сколько? Восемнадцать? Девятнадцать? Потом еще год дополнительной подготовки, чтобы ухаживать за инвалидами. Это примерно в двадцать один. А потом переквалификация и…

— Ты парамедик? — Рита ошеломленно вскинула взгляд.

Мэтт больше не смотрел на бумаги. Уже какое-то время он изучал её лицо.

— Кроме прочего, — он сцепил пальцы в замок, опершись локтями о металлические подлокотники.

Парамедик. И ничего не сказал. А должен был? Рита снова опустила взгляд в резюме.

После строчки о переквалификации пошел долгий стаж работы на скорой. В него вписывались дополнительные курсы, повышение разряда и прочие важные медицинские штуки. Он разве что нейрохирургией заниматься не смог бы, когда всё остальное, кажется, ему доступно. Или по крайней мере многое… Эти руки умеют делать столько волшебства, сколько не сумеет ни один менеджер гостиничного бизнеса.

И на одной и той же «скорой» Мэтт ездил в разном статусе до тридцати лет.

— И ты ушел с работы? — брови снова ошеломленно выгнулись. Это они сами. Бесконтрольно.

Мэтт позу не изменил.

— Как видишь.

Что на это ответить? Рита принялась читать дальше: резюме еще не закончилось.

После увольнения шел период работы у одного инвалида, который скончался не так давно. Это уже относительно близкая история. Но перед этим проходила одна строчка, напечатанная мелким шрифтом под звёздочкой. Взгляд непроизвольно споткнулся о неё.

«*в результате участия в аварии с одним пострадавшим.»

Рита окаменела. Пальцы, держащие папку, вцепились в неё сильнее.