— Спасибо, мама.

Молчание.

— Не простишься с ней? — тихо спросила герцогиня.

— Нет, — жестко ответил он. — Прощай, мама. Я найду способ дать о себе знать.

Хлопнула дверь и раздались решительные шаги.

Я вскочила. Как это он со мной не простится?!

Кажется, несколько волосинок осталось в руках служанки, но я это едва заметила, бросившись прочь из комнаты. Чудом не упав с лестницы, я слетела вниз и выбежала из дома.

Герцог Себастьян в этот момент в конце дорожки за воротами вскочил на здоровенного чёрного скакуна и расправил поводья.

— Себастьян! — крикнула я.

Он посмотрел на меня, а я застыла на крыльце, вбирая взглядом его высокую широкоплечую фигуру, отчётливо осознавая, что, скорее всего, вижу его в последний раз.

Герцог замер, коротко мне поклонился, и сорвал коня в галоп. Я стояла, слушая удаляющийся звон подков и чувствовала, как в душе поднимается ураган.

— Лия? — раздался сзади тихий голос герцогини.

Я молчала, разворачивая ураган внутри меня так, как научил меня герцог. Вскоре я стала совершенно спокойна. С веток вокруг не упало ни одного листочка.

16. Глава 16. Дамиан

Потянулись мои долгие дни в доме герцога Фабиана и герцогини Анны.

Приёмный отец Себастьяна оказался невысоким и очень подвижным мужчиной с властными манерами и потрясающим чувством юмора. Только благодаря ему я начала хоть как-то улыбаться, глядя, как он после очередной шутки поправляет тёмные волосы и поигрывает чёрными кустистыми бровями.

Они приняли меня очень тепло, окружили заботой и вниманием.

Герцогиня Анна учила меня этикету, всем этим дворцовым премудростям, совсем не-аристократически ругаясь сквозь зубы на дядю Бернарда за откровенные пробелы в моём воспитании.

Однажды я смогла разговорить её о Себастьяне. Оказалось, что они с Фабианом бездетны, и двадцать пять лет назад усыновили девятилетнего мальчика, у которого погибли родители. Они воспитали его как родного, дали титул, образование, связи и всё полагающееся.

Только вот о роде занятий герцога, и куда он отправился, у меня так и не удалось никого разговорить.

Через две недели я официально стала вдовой. Это произошло буднично.

Я поглаживала висевший на шее амулет, который заказал для меня герцог Себастьян и требовал никогда не снимать, и смотрела в окно.

Зашла бледная герцогиня Анна и сообщила, что произошёл несчастный случай.

Я не стала притворяться. Выложила ей, что не верю, потому что кое-что слышала.

Герцогиня долго смотрела на меня, а затем подбежала, стиснула мою руку за запястье и потащила в магическую переговорную комнату.

Там она вытрясла из меня всё о том, как мой якобы покойный муж стабилизировал мой дар, и о том, как я умудрилась услышать их с Себастьяном разговор.

Разговор с герцогиней получился весьма занимательный.

Я расспросила, что за эксперименты Гренье она упоминала. Оказалось, что она была знакома с моей матерью, Розой Гренье и помогала ей покупать редкие книги и материалы для артефактов.

Мои родители — сильнейшие на тот момент маги в королевстве — вели исследования о развитии магического дара.

У них была серия неудачных опытов, во время которых произошёл сбой в заклинаниях, предотвращающих беременность.

Так появилась на свет я, ребёнок с уникально мощным даром с непредсказуемыми свойствами.

После трагедии с родителями дядя Бернард забрал меня к себе и взял на себя всю ответственность за мою жизнь.

Герцогиня Анна под защиты, установленные Себастьяном, проникнуть не смогла, но я не стала скрывать, подробно ответила на все вопросы.

В результате ещё более бледная Анна проверила амулет, подтвердила, что её сын абсолютно был прав в решении скрывать мой дар.